Назначение осенью прошлого года на пост губернатора Донецкой области Александра Кихтенко в определенных кругах оправдывали «удобностью» лично Петру Порошенко. Однако даже первые тезисы, озвученные генералом армии в новом амплуа, пошли в разрез с общей позицией руководства страны. Дальше, в отличие от своего луганского «коллеги» Геннадия Москаля, который полностью «закрыл» границу с неконтролируемой территорией, Кихтенко открыто выступал против пропускной системы и экономической блокады, а также за сохранение отношений с неподконтрольными территориями.
Сам Александр Тимофеевич ранее уверял «Главком», что недопонимания с президентом у него нет, а вот с Кабмином - проблемы в коммуникации.
Собственно, о его предстоящей отставке стали поговаривать уже давно. Сначала с личной инициативой такого рода выступил министр МВД Арсен Аваков, обвинив генерала армии в коллаборационизме. Потом, в мае, Кихтенко схлопотал выговор от Порошенко за промах в строительстве оборонительных сооружений. А 5 июня Кабмин внес президенту представление об увольнении председателя Донецкой областной военно-гражданской администрации в связи с ненадлежащим исполнением служебных обязанностей.
11 июня во время визита в Донецкую область президент поблагодарил Кихтенко за работу и представил нового руководителя региона - Павла Жебривского. Генерал армии вернулся в Киев - ждать дальнейших распоряжений.
О том, кто помог принять такое решение президенту, а также о ситуации в регионе и шансах возвращения неподконтрольных территорий в состав Украины Александр Кихтенко рассказал в интервью «Главкому».
«Это не функции главы ОГА – гоняться за машинами по посадкам»
Александр Тимофеевич, хотелось бы начать с вашей отставки. Вы уже акцентировали внимание на том, что официально она оформлена «в связи с переводом на другую службу». Но расскажите, вы общались до увольнения с президентом по этому поводу? Он вам хотя бы намекал, какие у него на вас планы, и есть ли они?
Я общался с президентом, когда он приезжал в Мариуполь (11 июня, когда и было представление нового губернатора Павла Жебривского, - «Главком»). У нас был разговор. В ближайшее время, думаю, этот разговор будет продолжен. И мне будет предложена какая-то должность, на которую я могу пойти работать. Или не могу. Это будет зависеть от предложения президента.
Вы хотите сказать, что до приезда президента в Мариуполь не догадывались, что вам придется оставить пост?
Смотрите, точно я об этом узнал, когда президент прибыл в Мариуполь. До этого были разговоры на уровне слухов.
В Мариуполе о чем конкретно вы с Порошенко говорили? Он вам пояснял причины своего решения?
Он сказал мне, что есть решение освободить мня от этой должности в связи с переходом на другую работу. Ну, а какая другая работа – будет видно немножко позже.
В последнее время вашего руководства областью у вас произошел какой-то разлад с Петром Алексеевичем? Когда вы только сменили на этом посту Сергея Таруту, вас называли «удобным» для президента. Однако озвучиваемые вами меседжи явно шли вразрез с мнение власти в Киеве. Пока губернатор Луганской области Геннадий Москаль перекрывал «границу», вы выступали за отмену пропускной системы и блокады региона.
Хочу заметить, я озвучивал объективные меседжи. Это меседжи, без которых сегодня все равно не разрешится проблема на Донбассе. Я в этом уверен на 100%.
Есть два способа работать. Один способ – это серьезно и кропотливо заниматься решением проблемы. Мы это начали делать. Наша администрация и я лично, совместно с силовыми структурами области, Фискальной службой Украины, руководством АТО – АТЦ, СБУ, еще в декабре 2014 года начали вырабатывать правила пересечения товаров через линию боевого соприкосновения. Надо понимать: это не граница, это не контрабанда, это незаконное перемещение товара. Контрабанда – это если есть пересечение границы. У нас граница проходит совсем по другой территории. А это линия боевого соприкосновения. Чтобы не было неконтролируемого пересечения этих товаров, было выработано предложение, которое было озвучено, в том числе, и Кабинету министров, каким образом осуществлять передвижение товаров, чтобы украинская власть могла это контролировать. И есть другой способ - он намного проще и легче - объявить, что мы с чем-то боремся, задержать какую-то одну, вторую машину, еще что-то. Но, понимаете, это не функции главы областной администрации – гоняться за машинами где-то по посадкам. Этим должны заниматься оперативные службы, оперативники, которые обучены, которые имеют право законодательно это делать. А как преподноситься это в прессе – совсем другой вопрос.
А какие предложения вы озвучивали Кабмину? Как конкретно предлагали контролировать передвижение товаров через линию боевого соприкосновения?
Мы предложили осуществлять передвижение товаров на временно неподконтрольную нам территорию только в случае, если предприятия зарегистрированы на территории Украины, платят налог в казну Украины и имеют подтверждающие документы о происхождении товара. Таким предприятиям можно заниматься поставкой товаров или производства какого-либо как на контролируемую нами территорию, так и на неконтролируемую. Также мы вышли на предложение установить перечень товаров «двойного предназначения». То есть которые могут использоваться боевиками или сепаратистами для ведение боевых действий против Украины. И наложить запрет на передвижение этих товаров.
Таким образом можно было бы этот вопрос более-менее безболезненно решить. А говорить сегодня о блокаде... Ну, блокада никогда еще не объединяла, она всегда разъединяла. И кого блокировать? Блокировать тех детей, которые там остались, инвалидов, стариков, пенсионеров? Надо, наоборот, их разблокировать от террористов, сепаратистов и дать возможность людям нормально жить.
Что вам на ваши предложения ответили в правительстве?
Ну вы же видите, сегодня действия какие. Сегодня все говорят о блокаде. Это модная тема, понимаете? Выборы уже начинаются. Надо завоевать симпатии определенной категории населения. Потому сегодня и модно говорить о финансировании терроризма, о блокировании территории, о выжженной земле, о «черной дыре». Все сейчас все, что угодно говорят, забывая о том, что это территория, вообще-то, Украины, там проживают граждане Украины, и абсолютно не все голосовали за «ДНР». Даже если хотя бы 10% людей там есть проукраинских людей, будет предательством оставить их там, под контролем «ДНР».
К происходящему на Донбассе мы чуть позже вернемся. Пока еще по Кабмину. Вы нам раньше, еще будучи губернатором, говорили, что есть серьезные проблемы в коммуникации с правительством и премьер-министром Арсением Яценюком. Можно ли говорить о каком-то противостоянии между вами?
Ну, к сожалению, да, это факт, и я о нем не один раз говорил. По крайней мере, у меня за 8 месяцев не было ни одной встречи с премьер-министром, на которой он бы поинтересовался проблемами Донбасса и готов был услышал мои предложения, как их решать.
А вы просили его об этой встрече?
Я несколько раз выходил на приемную, говорил, что хотел бы встретиться. К сожалению, у премьер-министра не нашлось времени для встречи с главой Донецкой областной администрации. Это плохо, со всех сторон.
По-вашему, насколько велика роль премьера в решении президента вас заменить?
Я не был свидетелем какого-то разговора по этому поводу. Но, думаю, конечно, позиция премьер-министра повлияла на решение президента. Премьер же в срочном порядке собрал заседание Кабмина для того, чтобы принять решение и направить представление на отставку главы ОГА. Это было ему так срочно необходимо, что Кабмин заседал после семи вечера.
Был ли в окружении Порошенко кто-то против вашего руководства областью?
Есть такое выражение: свита делает короля. Думаю, что в «свите» тоже есть люди, которым не совсем нравилась моя позиция. Но я бы не хотел говорить о персоналиях, потому что никто прямо мне не говорил об этом. А о том, что они говорили за спиной, я могу только догадываться. Есть косвенные признаки, свидетельствующие, что не всем нравилась моя позиция по отношению к людям, проживающим в Донецкой области, особенно к тем, которые проживают на временно неконтролируемых территориях.
«Большая часть техники осталась на той стороне»
На своей пресс-конференции Петр Алексеевич также обвинил вас и брата вашего предшественника на посту губернатора, нардепа Сергея Таруты Александра в срыве фортификационных сооружений. Вы, со своей стороны, после в рамках одного из эфиров заявили, что никакого срыва не было. Однако какие были основания у президента о нем говорить? И как ситуация обстоит сейчас?
Причина обвинения – в необъективной информации, которая была дана президенту.
Он решил лично убедиться в том, есть срыв работ или нет, прибыл в Мариуполь, был на одном из наших объектов, видел, что объект подготовлен, как и ряд других. На сегодня работа идет очень активно, и Донецкая область далеко не худшая среди всех областей.
Какие худшие?
Я бы не стал называть эти области. Это было бы очень некрасиво по отношению к руководителям этих областей. Думаю, в ближайшее время будет осуществляться прием фортификационных сооружений Министерством обороны, и будет ясно, кто докладывал объективно, а кто – приукрашивал.
Вы отметили, что причина обвинений со стороны президента - в необъективной информации. Кто ему ее «заносил»?
Информация шла из Минрегионбуда, они собирали всю информацию из областей, потом ее обрабатывали и давали доклад президенту. Мы давали объективную информацию, не приукрашивали. Нам поздно были переданы площадки для строительства. И если есть норматив, к примеру, 45 дней надо, чтобы сделать этот объект, то за 15 дней его точно не сделаешь, это невозможно. Но я не хочу давать оценку ни Минрегионбуду, ни областям. Давайте оценивать по конечному результату работ. Я знаю, что сегодня они ведутся полным ходом и уже заканчиваются на первой и второй линиях. Думаю, еще неделя-полторы полторы, и практически все объекты будут сданы. Главное, чтобы не было плохих погодных условий. У нас буквально три дня подряд шли дожди, и невозможно было выехать в поле.
То есть погода стала проблемой при строительстве сооружений?
Да, дожди не дают выезжать в поле.
Плюс, по первой линии однозначно были обстрелы, и не единожды. И мы были вынуждены совместно с руководством сектора М переносить координаты этих сооружений. Переносы были 2-3 раза, и это, естественно, тоже влияло на время выполнения работ.
Кроме того, есть еще много разных объективных и субъективных причин, которые мешали скорейшему строительству. Надо учитывать, что область получила очень большое задание – 24 взводно-опорных пункта. Больше было только в Днепропетровской и Харьковской областях. Но это же полнокровные области, а Донецкая – разорвана на две части, и большая часть техники и инженерная часть осталась на той стороне, к сожалению.
Как проводился выбор компании, которая будет заниматься фортификационными сооружениями? Были ли еще какие-то претенденты, кроме Александра Таруты?
Выбора практически не было. «Азовинтекс» (владельцем которого является Александр Тарута, - «Главком») - это одно из крупнейших предприятий, других таких нет. Это предприятие изготавливало показательный взводно-опорный пункт, и те объекты, которые они делали, в том числе, и железобетонные конструкции, были одобрены соответствующими должностными лицами государства, которые приезжали, смотрели и оценивали.
Ну, понятно, что и конкурс был объявлен, и все тендерные процедуры выполнены. Не было никакого нарушения и давления на нас.
А конкурс проводила областная администрация?
Да, наше управление капитального строительства.
Кстати, Волынская область также заключила договор с Александром Тарутой. И Волынь была отмечена как одна из лучших областей, которая выполняет эту работу.
Просто Александр Тарута взял на себя очень сложную и тяжелую ношу. Я понимаю его патриотические чувства и отношение к родному Мариуполю, но сил и средств у него явно не хватило, поэтому нам пришлось использовать внутренние резервы нашей области. Практически со всей области были дополнительно направлены средства инженерной, землеройной техники, были переброшены дополнительные люди, чтобы выполнить большой этот объем работы. Со стороны управления капитального строительства Донецкой ОГА были приняты все меры, чтобы организовать работу и выполнять ее на высоком уровне.
Кроме Таруты, кто все-таки еще претендовал на то, чтобы строить фортификационные сооружения в Донецкой области?
Не могу точно сказать, какие это предприятия, но они выступили в роли субподрядчиков Александра Таруты. И сейчас они тоже работают.
В целом, предполагалось, что Кабинет министров выделит из резервного фонда 865 миллионов гривен на фортификационные сооружения. Сколько получила Донецкая область?
Кабинетом министров была определена сумма в размере более 800 миллионов. Это очень большая сумма. Но дали предварительно деньги для начала работ. на Донецкую область пошло 17 миллионов. Остальные деньги должны поступать по мере выполнения работ и представления соответствующих актов и форм по выполнению работ казначейству. Казначейство потом должно выделять деньги, но это в том случае, если будет принят объект.
Сейчас я не контролирую этот процесс. Это делают соответствующие должностные лица.
Как на губернатора на вас жаловались и жители региона. Например, по поводу того, что 650 тысяч человек сидели без воды - Красноармейский, Добропольский, Александровский районы - 5 месяцев, и ничего не происходило.
После моего назначения на должность благодаря не мне, а тем специалистам, которые в Донецкой области были, в частности, специалисты-коммунальщики, благодаря их героическим усилиям была дана вода. Буквально через 2 месяца после моего назначения, даже раньше, в города западного Донбасса была дана вода. До этого ее не было несколько месяцев, мы дали людям эту воду. И сейчас вода идет. Да, есть перебитые водоводы, есть необходимость где-то ремонтировать, потому что постоянно идут боевые действия. В Киеве если трубопровод прорвал – уже паника, а там каждый день их перебивают.
Но в этих же районах не было воды больше месяца уже зимой.
Если не было воды – доставлялась бутылированная.
Когда целенаправленно разрушается инфраструктура, обстреливаются водопроводы, водоводы, линии электропередач, и не дается возможность выехать на ту территорию, она обстреливается, гибнут люди-ремонтники – это проблема. Это ж не просто прорвало. Это умышленное уничтожение. Но никто не умер от того, что не было воды. Вода каким-то образом доставлялась, мы восстанавливали скважины, работали по линии ПРООН, открывали фильтрационные станции, в том числе, в Марьинском районе.
«Шахта Засядько то работает, то останавливается»
Говорят, за время вашего пребывания на посту губернатора у вас было только четыре совещания с мэрами городов области. Не мало ли это в условиях войны?
У нас каждый месяц проводились коллегии. Только последняя коллегия не была проведена. По объективным причинам. Я узнал, что буду переводиться на другое место работы. Проводились и совещания с мэрами, были выезды на места с посещениями предприятий и так далее. В телефонном режиме я каждую неделю разговаривал со всеми мэрами и главами администраций. В любой момент любой из мэров мог мне позвонить и любой вопрос решить. Так же и я мог в любое время позвонить, поставить задачу.
В Святогорске была так называемая «секретная» встреча мэров городов. Что там обсуждали, вы знаете?
Ничего абсолютно секретного там не было. Там был и мой бывший первый заместитель Александр Кравцов, он мне докладывал об этой ситуации. Речь шла о проблемах региона, о предстоящих выборах и так далее.
Также, когда вы пришли на пост главы ОГА, на вас негласно стали жаловаться как на очень авторитарного руководителя. Дескать, как генерал армии вы себя проявляли ярче, чем губернатор. А экс-прокурор Донецкой области Николай Франтовский так охарактеризовал вас нам в интервью: «Когда пришел Кихтенко – он появился как генерал армии, которому вместо вооруженных сил досталась полуобласть. И начал общение со всеми соответствующим тоном».
Франтовскому надо было бы заниматься борьбой с коррупцией, а не пытаться оценивать мою деятельность, тем более, что мы с ним практически не работали. Он находился в Мариуполе, мы – в Краматорске, у нас было несколько встреч. Как человек, возможно, он хороший, но как прокурор, я считаю, со своими обязанностями он не справился. Не поборол он коррупцию. Те задачи, которые ему предлагалось решить, не были выполнены. Поэтому я и ставил вопрос о переводе его в другую область, и у него затаилась на меня обида, хотя я ему прямо в глаза сказал: «Я не вижу вас здесь, и предлагаю сменить место работы».
У меня никогда не было авторитарных методов управление, у меня были грамотные военные методы, академические. Очень много порядочных офицеров, генералов, служивших со мной, не смогут сказать, что я страдал авторитаризмом. При руководстве Донецкой областной администрацией я умел слушать людей и принимать решения не просто так, а обосновывая. Прежде чем принять решение, я всегда слушал подчиненных, в том числе, и гражданских людей. Может, один-два человека в администрации могут быть на меня обижены, потому что я их неправильно оценил, как они считают. А основная масса людей и руководителей в областной администрации работали со мной, и не думаю, что кто-то из них на меня обижен. При прощании они мне выказывали только позитивные оценки совместной работы.
Новый губернатор Донецкой области Павел Жебривский рассказал нам, что вы, передавая ему дела, давали характеристику «отдельным лицам». Кому именно? И о чем еще вы с ним говорили?
Я ему рассказал о ситуации в области, дал характеристику работникам Донецкой областной государственной администрации, РГА.
Вы уже сформировали свое мнение о Жебривском, как о губернаторе? Может, по его первым заявлениям, по его первым шагам...
Для него самая главная оценка – это оценка людей. Как его оценят люди – мы увидим в ближайшее время.
Ваш первый заместитель Александр Клименко ушел следом за вами. Что будет с остальными? Как положено, они написали рапорт о сложении полномочий. Однако им предложено представить концепцию развития своего направления.
Остальные заместители пока на месте, выполняют свои обязанности. Решение о прохождении ими дальнейшей службы принимать новому губернатору.
Клименко ушел, но он сам ушел. Это самостоятельный человек.
А не могли в принятии им такого решения сыграть роль обвинения в том, что у него, у его жены есть бизнес на территории «ДНР»?
Это безосновательное обвинение. Да, у него действительно был там и завод, и магазин, но сегодня этого ничего нет, оно находится под контролем «ДНР», он бизнес там не ведет. Он проходил спецпроверку перед назначением. И он, по крайней мере, пока работал со мной, ни разу не посещал Донецкую область. Жена его тоже выехала вместе с ним, находится в Киеве. Они перерегистрировали свою фирму на территории, подконтрольной украинской власти.
У кого из известных украинских бизнесменов остался и работает бизнес на территории «ДНР»?
Остался бизнес у Рината Ахметова, у Сергея Таруты. По поводу того, что работает... Шахта Засядько(Ефима Звягильского, - «Главком») то работает, то останавливается. Там тоже есть большие проблемы в организации работ. Кстати, шахта Засядько тоже перерегистрирована на территории Украины и платит налоги. Надо четко разбираться со всеми предприятиями, которые там. У нас есть соответствующие службы, которые должны этим заниматься – Фискальная, Служба безопасности. Они должны отслеживать движение товаров, влиять на эти процессы, в том числе, и на руководителей или владельцев этого бизнеса.
Но у вас есть информация по всем работающим там предприятиям, перерегистрированным или нет на территории, подконтрольной Украине?
Я не хотел бы об этом говорить. Да, я знаю, но у меня нет документального подтверждения, потому что это не моя функция контролировать предприятия на территории, которую мы не контролируем. Все факты имеются у Государственной фискальной службы.
Ранее в интервью вы нам рассказывали, что Ахметов часть продукции из своих гуманитарных конвоев завозит в магазины своей сети «Брусничка» там. Знаете, почему «Брусничка» все же закрылась?
Думаю, появились дополнительные проблемы для пересечения гуманитарных грузов.
На сегодняшний день заблокировано любое передвижение товаров на ту территорию, которая временно нами не контролируется, кроме гуманитарных грузов. А гуманитарным грузом не накормишь 700 тысяч в городе Донецке. И 80% гуманитарных грузов на ту территорию завозил Ахметов. Все остальные организации – не больше 20% грузов.
«Остановить все невозможно. Товары будут двигаться»
Возвращаясь к теме экономической блокады. Из того, что вы говорили ранее, ваше мнение ясно: она не нужна. Однако что делать?
Надо налаживать экономические связи, которые выгодны Украине. Если мы начнем сегодня все блокировать и останавливать, пострадают люди, которые живут на временно неподконтрольной территории, и пострадает в целом Украина. Мы должны четко определить, какие предприятия должны работать, какие нет, каким образом они должны работать, установить четкие правила игры. Они должны быть обоснованными, не идти вразрез с Конституцией, с мировыми стандартами прав и свобод человека и со здравым смыслом. Все равно - остановить все невозможно. Товары будут двигаться. Но если мы закрываем линию боевого соприкосновения и не пускаем сюда металл или уголь, этот металл и уголь, те же продукты питания, та продукция, которая вырабатывается на неконтролируемой территории, уходят через границу России. Они проходят туда, платят налоги в казну России, а потом заходят в Украину, но уже со стороны России, и при этом стоят на 15-25% дороже. То есть мы убиваем своего производителя, мы свободно открываем рынок для российских товаров. Надо трезво делать расчеты, что выгодно Украине.
Сейчас есть очень проблемные вопросы. Вот по поводу передвижения того же угля группы «А» - антрацитного. Газообразующего угля на нашей территории достаточно, а антрацитной группы – нет. А у нас 20% тепловых станций работают именно на угле группы «А».
Уголь с территории «ДНР» сегодня завозится?
Конечно. И когда говорят, что там все остановилось – это не соответствует действительности. На сегодняшний день ТЭЦ Украины только на 30% максимум обеспечены углем, особенно антрацитным, а должно было это доведено до минимум 80%, чтобы спокойно войти в зиму.
А в каких объемах везется уголь? С каких конкретно шахт? Ведется учет?
Если говорить о группе «А», то это Луганская область.
Это те правила, о которых мы говорили раньше – регистрация на территории Украины, оплата налогов, документы, подтверждающие происхождение угля.
У вас есть статистика, сколько на территории «ДНР/ЛНР» рабочих шахт?
Всего в области 97 шахт. 27 шахт мы контролируем. Остальные там. Из них примерно 60% затоплены. Но у меня нет документальных подтверждений. Это информация, полученная при личном общении с руководителями шахт, предприятий.
Как складывается ситуация на шахтах, расположенных на не оккупированной территории Донецкой области? Сколько работает? Сколько добывается угля? Куда он идет?
Там 10 шахт – частные, остальные - государственные. Они все работают, пусть не на полную мощь. Есть проблемы с отгрузкой угля. Этими вопросами должно заниматься соответствующее министерство. Задача главы администрации заключается в том, чтобы защитить шахтеров, работающих на этих шахтах, обеспечить им нормальные условия жизни. Естественно, глава обладминистрации должен контактировать с Минэнергоугля.
Если говорить о блокаде «отсюда туда». Является ли запрет ввоза товаров на оккупированную территорию потерей 10% рынка сбыта для Украины, как подсчитали некоторые донецкие журналисты? Российские товары там уже давно и активно заменяют украинские.
Это очень большая потеря рынка. Донбасс – это более 6 миллионов человек.
На оккупированных территориях проживает гораздо меньше.
Сколько проживает на территории, которую мы не контролируем, трудно сказать. Эта цифра колеблется. Колеблется, кстати, в сторону увеличения, что есть очень тревожный симптом для украинской власти. Начинают возвращаться люди.
Когда были активные боевые действия, в Донецке, например, проживало меньше 300 тысяч человек, сегодня уже говорится о том, что там проживает более 700 тысяч.
А данные по остальным городам у вас есть?
Точных данных нет. Если говорить о Донецкой области, которая не контролируется нами, я бы допустил цифру где-то в 1 миллион 200 тысяч человек.
Буквально на днях скандал со спецбатальоном МВД «Торнадо» вскрыл ряд проблем. Вы в свое время также направляли на имя президента докладную записку, в которой анализировали деятельность добровольческих батальонов. В общем, как вы говорили, там речь шла о злоупотреблениях. Сейчас вы уже готовы рассказать конкретно, о каких фактах вы уведомляли главу державы?
С первых дней назначения на область я занимался вопросом обеспечения порядка на территории области. И ко мне поступало много информации о бесчинствах, которые творились до и продолжали твориться на момент моего назначения. Это было и похищение людей, и «отжим» бизнеса, и выкапывание мелиоративных труб. Именно на подконтрольной территории. Этим занимались многие представители батальонов. Я вынужден был собирать их командование, вести с ними профилактическую работу, разговаривать, останавливать. Считаю, у меня это, в основном, получилось. За тот период, когда я был главой обладминистрации, не было таких случаев, как, например, «Торнадо». Я контролировал этот процесс, общался напрямую с руководителями этих батальонов, хотя многим это и не нравилось. В этом плане мою позицию полностью поддерживало руководство АТО. Эксцессы были, но мы по максимуму нормализовали этот процесс.
Основная масса людей, которые проходят службу в батальонах, - это те патриоты, которые пошли защищать свою родину в сложное для нее время. Большинство из них добросовестно выполняют свой долг. Но есть 30% людей с сомнительным прошлым, которые не имели права быть зачисленными в эти батальоны, и именно с ними сейчас есть проблемы. Они выполняют волю тех людей, которые управляют ими при помощи определенных материальных благ, льгот. Это те люди, которые стали очень самостоятельными, вкусили власть денег, оружия, с которыми надо распрощаться и привлекать их к ответственности, потому что они позорят Украину, систему МВД, всех силовиков. Там же не разбираются, к какому виду вооруженных сил кто принадлежит. Все носят форму армии.
Жители Донецкого региона часто жалуются на коррупцию на блокпостах. С такого рода фактами вы обращались к президенту?
Это одна из тех проблем, которые существуют. Потому я был против этой пропускной системы в том виде, в котором она есть. Благодаря этой позиции я нажил себе массу врагов даже среди своих друзей. Пропускная система нужна, но я за ту пропускную систему, которая не будет усложнять жизнь законопослушным гражданам. Она же усложняет жизнь не террористам, не сепаратистам, а простым людям, которые хотят поехать домой, проведать родителей, вылечить своих детей, перемещаться по территории, на которой они живут. А им этого не дают. Они вынуждены по 5-6 часов стоять в очереди, подвергаться унизительным осмотрам. Они не могут вовремя никуда попасть. Это что за пропускная система?
Наказывать надо тех людей, которые не выполняют приказ руководства АТО. Есть приказ, которым введена пропускная система в действие, там четко написано, что в течение 10 дней после заявки человек должен получить пропуск. А он получает в течение месяца, полутора, двух, а то и вовсе не получает. Не готовы были вводить пропускную систему, о чем я предупреждал, не было единой базы. Надо было ее делать, а потом уже вводить пропускную систему.