Великая отставка, или Большой уход (англ. Great Resignation) - экономическая тенденция, с которой за последний год столкнулись западные страны, особенно США. Люди увольняются с работы, потому что не согласны на условия работодателей. Сильно поспособствовала этой тенденции пандемия коронавируса. Еще одна проблема - профессиональное выгорание, которое ВОЗ официально признала профессиональным риском. Справиться с негативными переменами на рынке труда помогает введение четырехдневной рабочей недели, к чему прибегают все больше стран и отдельных компаний. Однако подойдет она не всем. Корреспондент.net рассказывает подробности.
Удачный эксперимент
У большинства людей, которые работают пять дней подряд, один выходной уходит на восстановление после предыдущей недели и еще один - на подготовку к следующей. Минус домашние дела, и собственно на отдых остается не так много времени.
Осознавая современные риски, связанные с выгоранием и Великой отставкой, все больше работодателей и стран переосмысливают стандартную 40-часовую рабочую неделю.
Первопроходцем в этом вопросе стала Исландия, которая с 2015 года экспериментирует с сокращением рабочей недели без уменьшения заработной платы. Эксперимент был признан удачным, и, по оценкам, 86 процентов работников официально перейдут на такую модель, пишет The Washington Post.
Теперь и Бельгия объявила, что разрешит работникам запрашивать разрешение на сокращение рабочего времени до четырех дней. Компании в Северной Америке следуют их примеру. Ожидается, что коалиция британских компаний повторит эксперимент этим летом. В прошлом году подобный пилотный проект ввела Испания.
Член палаты представителей США Марк Такано (штат Калифорния) предложил законопроект, который сократит все стандартные рабочие недели до 32 часов и введет обязательную выплату сверхурочных для всех, кто работает больше этого времени.
А что с производительностью?
Возможно, главный аргумент в пользу более короткой рабочей недели заключается в том, что это не вредит производительности, как бы нелогично это ни звучало. Частично это связано с человеческой склонностью растягивать или сокращать время, необходимое для выполнения задачи, в зависимости от имеющегося ресурса.
Если человек знает, что у него есть восемь часов, которые он должен заполнить работой, он сам выбирает свой темп исходя из этого. А если ему сказать, что он может освободиться раньше, то сотрудник мобилизуется и выполнит ту же работу быстрее, упорядочивая свои рабочие привычки.
Еще один важный момент заключается в том, что наш ум и мышцы могут функционировать только до тех пор, пока не наступит усталость, а работа "через силу" сказывается на здоровье в долгосрочной перспективе.
По прошествии определенного периода времени отдача от усилий работника начинает убывать. А после 50 рабочих часов в неделю начинают проявляться вызванные стрессом проблемы со здоровьем в виде высокого кровяного давления, нарушенного сердечного ритма, инсулинорезистентности и других опасных симптомов.
Некоторые виды работы лучше всего выполнять спринтами - короткими "забегами" протяженностью менее восьми часов в день. Исследования показали, что для задач, требующих постоянной глубокой концентрации и состояния "потока", увеличение времени не приводит к более качественному мышлению. Для такого рода работ шестичасовые смены могут быть оптимальными.
Сокращенный рабочий день также позволит многим родителям синхронизировать свой график с расписанием детей школьного возраста и быть более активными и менее уставшими во время семейного отдыха.
В целом, по мнению экспертов, график четыре дня работы и три дня отдыха выглядит более сбалансированными, чем преобладающая модель 5/2.
Обратная сторона
У коротких рабочих недель, конечно, есть и обратная сторона. Сокращенный график подойдет не для всех профессий.
Для работников, которые должны выполнять конкретные задачи, количество затрачиваемого времени не должно иметь значения - если работа завершена и соответствует стандарту. Однако для тех профессий, которые связаны с расписанием клиентов, синхронизированными процессами или оплачиваемыми часами, рабочее время невозможно сократить без ущерба для производительности и прибыльности.
Кроме того, работники, которые выполнили свои задачи и прибираются на столе перед уходом, не слишком мотивируют остающихся коллег. Это может вызывать обиду, тогда как совместная работа, наоборот, способствует более крепким и дружественным отношениям в коллективе. С другой стороны, время простоя в работе часто связано с общением коллег на рабочем месте.
Замена пятидневной восьмичасовой рабочей недели четырехдневной, но с десятичасовыми сменами, как это делает Бельгия, может не помочь справиться со стрессом, даже если работники будут отдыхать три дня. Производительность и качество работы сотрудников, не говоря уже об их здоровье, могут пострадать при более длительных сменах.
Сокращение рабочей недели не поможет и предприятиям, которые вынуждены слишком экономить. Одна из причин Великой отставки заключается в неудовлетворительных условиях труда, когда работники слишком долго делали то, за что не получали адекватную отдачу.
Компании, чьи сотрудники хронически испытывают недостаток ресурсов и при этом перегружены работой, должны будут увеличить штат или сократить объем задач, чтобы сделать возможной более короткую рабочую неделю.
Как и в случае с распределением доходов, наиболее нуждающиеся с наименьшей вероятностью получат возможность пользоваться преимуществами сокращенной рабочей недели.
Но несмотря на все эти опасения, становится очевидным: то, как мы распределяем свое время, пора переосмыслить. Это касается и каждого отдельного индивидуума, и общества в целом.
Когда-то 40-часовая рабочая неделя стала огромным улучшением по сравнению с 80-100-часовой рабочей неделей. "Работай, пока не упадешь замертво" - такой логикой руководствовались работодатели.
Но теперь, после десятилетий автоматизации и инноваций, которые позволяют работать эффективнее, возможно, незачем пытаться втиснуть еще больше продуктивности в якобы сэкономленное время.
