Сейчас ситуация меняется благодаря двум идущим одновременно революциям: развитие компьютерной науки (расцвет машинного обучения, искусственный интеллект) и развитие биологии, в частности нейробиологии. Это дает нам необходимое понимание, как работает человеческий мозг. Можно суммировать полтора века биологических исследований тремя словами: организмы есть алгоритмы. И мы сейчас учимся тому, как расшифровать эти алгоритмы.

Возможно, самое важное изобретение для обеих революций – биометрический сенсор, который переводит биохимические процессы в нашем теле и мозге в электронные сигналы, которые может анализировать компьютер. Расшифровав эти алгоритмы, можно создать существ, которые будут лучше людей. Но как эти существа впоследствии будут применять эти технологии, честно говоря, не имею понятия.

Сейчас этот процесс ведется на трех фронтах. Первый – биоинженерия, ученые выращивают новые органы, обновляют старые, вмешиваются в организм на генетическом уровне и так далее. Но это и самый консервативный фронт, так как он использует традиционные «кирпичи», из которых сложен организм, каким мы его знаем последние несколько миллиардов лет. Второй подход более радикальный – комбинация органического и неорганического (бионическая рука, компьютерный интерфейс в мозге, вторая иммунная система, созданная из миллионов нанороботов, и так далее). Но даже в этом случае ваш мозг остается органическим, несмотря на то что подключен к различного рода устройствам, интернету.

Третий – и наиболее радикальный – создание полностью неорганических форм жизни. Можно ли это сделать, пока открытый вопрос. Остается нераскрытой тайна сознания – мы до сих пор понятия не имеем, что это такое и как оно появляется у человека. Общий консенсус – сознание находится в мозге, и если «взломать» его и понять, как работают эти миллиарды нейронов, создающие опыт и эмоции, то не будет барьеров, чтобы воссоздать их на другом «материале». Возможно, с неорганическими формами жизни у нас так ничего и не получится, но все больше серьезных ученых убеждаются в том, что рано или поздно это произойдет.

Люди вообще не знают себя по-настоящему. Поэтому алгоритмы – реальный шанс узнать себя лучше. Приведу пример из личной жизни: в 21 год я осознал свою гомосексуальность, до этого я ее отрицал. Я не исключение – многие люди живут, отрицая этот факт, они просто не знают о себе нечто очень важное. Представьте себе ситуацию, когда через 10–20 лет алгоритм сможет говорить тинейджеру о его ориентации. Алгоритм отслеживает движения ваших глаз, давление, активность мозга и сообщает вам, кто вы. Даже если скрывать свою ориентацию от друзей и коллег, эти данные могут получить Amazon, Google, Facebook. Алгоритмы, следящие за вами, сообщат, к примеру, Coca-Cola, что если компания захочет продать вам свой напиток, не стоит показывать рекламу с обнаженными девушками. Вы этого даже не заметите, но корпорации прекрасно знают, что эта информация стоит миллиарды.

Фото: World Economic Forum / Ciaran McCrickard

Как регулировать владение информацией? В отличие от земли и промышленного оборудования информация везде и вместе с тем нигде, ее можно копировать, она распространяется с невероятной скоростью и так далее. Кому же принадлежит информация обо мне? В настоящее время большей частью данных владеют корпорации, и людей это беспокоит. Но если уполномочить правительства национализировать информацию, это приведет к цифровой диктатуре.

О цифровой диктатуре

Когда у нас будут алгоритмы, способные понимать меня лучше, чем я сам, они смогут предсказывать мои желания, манипулировать моими эмоциями и даже принимать за меня решения. Если мы не проявим осторожность, придет эпоха цифровой диктатуры. В XX веке демократия пришла на смену диктатуре, так как она была лучше в обработке данных и принятии решений. Демократия распределяет информацию и наделяет институции и людей правом принимать решения. Диктатура же сосредотачивает всю информацию и принятие решений в одних руках. Первая модель работала более эффективно, поэтому, к примеру, американская экономика превзошла советскую.

Однако в XXI веке биотехнологическая революция может качнуть маятник в обратную сторону: централизованное распределение информации может стать более эффективным. Если демократия не приспособится к новым условиям, новые люди будут жить при цифровой диктатуре. Возьмем, к примеру, Северную Корею: люди там будут носить, скажем, специальные биометрические браслеты. Когда человек войдет в комнату и увидит портрет очередного великого вождя, браслет считает его эмоции, давление и передаст данные в соответствующие органы – так будет выглядеть цифровая диктатура.

Контроль информации позволит мировым элитам сделать нечто еще более радикальное, чем цифровая диктатура. «Взламывая» организмы, элиты получат возможность перестроить будущее жизни. И это будет величайшая революция в истории не просто человечества, а всего живого на Земле. В течение 4 млрд лет правила существования жизни на планете не менялись, все живое подчинялось законам естественного отбора и органической биохимии. Но сейчас наука заменяет эволюцию с помощью естественного отбора эволюцией с помощью разумного замысла. Замысла не божьего, а человеческого. Если не урегулировать этот вопрос, крошечная группа людей, элита, получит к ней доступ и будет определять будущее жизни на Земле.

Многие политики как музыканты: они играют на человеческих эмоциях и биохимической системе. Политик произносит речь, и вся страна охвачена страхом. Политик публикует твит, и – взрыв гнева. Не думаю, что стоит давать этим «музыкантам» самые совершенные инструменты и уж тем более доверять жизнь во Вселенной. Помимо всего прочего, у них даже нет своего видения будущего. Вместо этого они кормят публику ностальгическими фантазиями о прошлом. Как историк могу рассказать вам о прошлом. Прежде всего, там было не так уж классно – побывать там вам бы не захотелось. К тому же прошлое не вернется. Поэтому ностальгические фантазии – не решение.

Кому же должна принадлежать информация? Честно, не знаю. Дискуссия об этом только началась. Нельзя ждать немедленного ответа на этот важный вопрос. К обсуждению должны подключиться ученые, философы, юристы и даже поэты. Особенно поэты! Ведь от ответа на него зависит будущее не только человечества, но и самой жизни на планете.

Но прогресс пока незначительный. Большинство людей вообще не осознают, что происходит и что на кону. Многие правительства (за исключением властей Китая – там точно все понимают) также отмахиваются: у нас есть более срочные дела. И это очень опасно. Как историк я стараюсь донести до максимально большого количества людей, что происходит в мире, чтобы как можно больше человек приняли участие в обсуждении нашего всеобщего будущего.

О фейковых новостях

Опять же как историк я не понимаю всей этой истерии вокруг фейковых новостей. Они же были всегда! Какую эпоху можно назвать правдивой? В 80-х, 30-х годах прошлого века, в Средние века – ложь была всегда, правительства лгали, пропаганда работала. Полагаю, что в каком-то смысле ситуация сейчас даже улучшилась. Как медиевист я на все стараюсь смотреть сквозь призму Средневековья, и поверьте мне: тогда с фейковыми новостями все было куда хуже. Думаю, более серьезной проблемой можно считать поток информации вообще. То есть даже правдивую информацию в таком объеме сложно переварить, логически ее осмыслить, создать объективную картину мира.

По-настоящему нам не хватает способности не отличать ложь от правды, а осмысливать информацию. Проблема прессы не в том, что она публикует вымышленные новости, а в том, насколько она сфокусирована на том, чтобы помочь людям иметь понимание глобальной картины мира. Реальная проблема в том, что СМИ просто стремятся как можно быстрее запустить в людей очередной историей, не важно, правдивая она или нет.