Российская правозащитница, создатель группы "Груз-200" в Facebook Елена Васильева в эксклюзивном интервью изданию "ГОРДОН" рассказала о своем фильме, снятом в Украине, а также о том, почему российские солдаты хотят сдаваться в плен и что угрожает ей в России.
Три месяца назад в Facebook появилась группа "Груз-200. Из Украины в Россию", ставшая для родственников российских военнослужащих единственной возможностью узнать хоть какую-то информацию о сыновьях и мужьях, с которыми прервалась связь. В условиях развязанной Россией войны предчувствия могут быть только тревожными: отправили на Донбасс, попал в плен или погиб.
О том, что российские военнослужащие воюют на Донбассе, их родные поначалу не предполагали. Создатель группы "Груз-200" Елена Васильева взяла на себя мужество говорить им правду. От тех, кому эта правда неудобна, не раз получала угрозы и оскорбления.
Число участников группы стремительно множилось, сегодня их – 28 тысяч. В России уже никто не скрывает, что ее армия воюет на востоке Украины. Елена Васильева рассказывает, что контрактники и солдаты-срочники отказываются ехать на Донбасс, под воинскими частями собираются пикеты родственников.
Васильевой пишут уже не только матери, но и российские офицеры, и солдаты.
Вот несколько фрагментов из писем (орфография авторов сохранена)
"…к нам разнарядка опять пришла, вынь да полож. Ну не хватает людей уже. Потому что все, что было боеспособное более-менее, поубивали давно и сейчас тащат все, курсантов тащат. На танки и отправляют, потому что они вроде как на новых танках уже тренировались, и они хоть понимают, что это такое. Вот их и тащат необстрелянных. А они же сосунки еще. Вот говорят, что под аэропортом Донецким, сколько-то курсантов погибло. И ждем список, погибших на учениях. Но военнослужащий по контракту это одно, ну а курсант он же по факту еще студент!"
"Елена, что вообще творится? Нас заслали на учение сначала, с картами конкретно, извините, нае...ли. Выдали нам карты территории России, квадраты, цели. Мы даже сначала не знали, что это населенные пункты Украины. Отстреляли свое, потом узнаем, что там население, люди...
Те, кто из котла вернулся, злые, как собаки. Искали, как об этом расскажут в наших сми, а они молчат и херню какую-то несут про Новороссию. Нет там Новороссии. Уголовников с автоматами куча.
А вчера к нам два генерала привалило, всех на плац, и те нам вещали про то, что хохлы заезжают в населенные пункты, грузят вообще всех, кто по-русски говорит, но сначала засылают своих людей, они задают вопросы, и кто разговаривает на русском - засекают, потом засылают зондер-команды, они всех ловят и отвозят и погружают в газовые камеры - я не шучу, это на полном серьезе.
Мы уже не выдержали, ржать начали. Мы же там были. Я в хаты заходил. Нормальные крестьяне живут. Елена, объясните мне, что это за политика у Путина такая? я понимаю, что он главком. Но все врут, просто поголовно все. Зачем нам мирное население расстреливать, в чем смысл?"
В начале октября Елена Васильева поехала в Украину, пообещав предоставить родителям российских военнослужащих неопровержимые доказательства участия их детей в войне на Донбассе. Обещание выполнила. Сделала не только снимки, но и часовой фильм – "Украина: в поисках правды". Пронзительное документальное кино, снятое всего лишь на айпад, не оставляет завравшемуся Кремлю никаких шансов.
– Елена, где вы успели побывать в Украине?
– За полтора месяца объехала всю зону АТО, весь восток, вплоть до Мариуполя, была в окопах, которые рыли там местные жители, общалась с ранеными, видела захоронения неизвестных российских солдат, познакомилась с волонтерами. Все искала "злобных бендеровцев", но встречала только честных, трудолюбивых, порядочных и отзывчивых людей. Правда, двух "бендеровцев" все же нашла – в виде памятников во Львове и в Тернополе. Фильм мне помогли смонтировать в Одессе на "7-м канале". У меня осталось еще много материала, но я поторопилась выложить фильм в сеть, когда стало ясно, что на Донбасс идут новые колонны с российской техникой. Мне хотелось как можно скорее показать его и россиянам, и европейцам. Очень важно, что люди в фильме говорят без фальши, от первого лица, а не так, как делается это на "киселев-тв". Фильм выложен недавно, но мне уже звонили из Лондона и Нью-Йорка для того, чтобы спросить разрешения перевести его на английский. Мне бы хотелось, чтобы показы фильма прошли и в Украине, и съемки его обсуждений на русском языке появились бы в интернете. Пусть в России увидят, что русскоязычные украинцы не понимают, какого черта ее солдаты делают в их стране.
– А отклики из России есть?
– Пишут и звонят офицеры. Рассказывают, что посылать на Донбасс уже некого. Военнослужащие делают все, чтобы не попасть на войну, – берут больничные, отпуск по семейным обстоятельствам или просто наотрез отказываются ехать в Украину. Из воинской части в Каменке под Санкт-Петербургом 300 человек отказались, больше 200 – в Мурманской области, то же самое – в Омске. Офицеры говорят, что едва 100-150 человек набирается вместо 3-4 тысяч по разнарядке.
– Что грозит тем, кто отказывается ехать в Украину?
– Увольнение. Но люди говорят: мол, фиг с ним, пусть увольняют, лишь бы выжить. В Каменке, под Выборгом, где дислоцируются мотострелковые подразделения, женщины собираются под КПП каждые выходные, из других регионов приезжают, требуют, чтобы солдат не отправляли в Украину. Но я знаю, что две бригады оттуда уже поехали на Донбасс. И если раньше военные колонны из России шли без опознавательных знаков, то, судя по видео, которое присылают мне офицеры, на технике уже открыто пишутся обозначения бригад – теперь хотя бы известно, куда отправлять "груз-200".
– А сколько таких "грузов" в Россию уже пришло?
– Четыре с половиной тысячи, не меньше. Подсчитать точные цифры сложно, тем более, что на границе появились передвижные крематории, в которых тела сжигают сразу. На днях псковский депутат Лев Шлосберг получил ответ из Главной военной прокуратуры РФ на свой запрос об обстоятельствах гибели десантников из частей, дислоцированных в Псковской области. Ему ответили: мол, это военная тайна. Офицеры пишут, что война закончится через месяц, не позже, потому что у Путина скоро закончатся солдаты. При таком оттоке контрактников на Донбассе их будут заменять срочниками, а это необстрелянные мальчишки, которые могут или погибнуть сразу же, или сдаться в плен.
– Один из героев вашего фильма рассказывает, что российские военные курсанты, когда их брали в плен, очень удивлялись – они были уверены, что находятся на учениях в Ростовской области, где просто сдают зачеты по стрельбам, не подозревая, что стреляют на самом деле в украинских солдат. Если это правда, то подлость их командиров еще страшнее, чем цинизм Путина. Для него эти ребята – безликая, послушная масса, но командиры ведь знают каждого, кого доверили им родители, по именам…
– Вот потому ко мне все чаще обращаются с вопросом: как сдаться в плен? Так и просят – разъяснить процедуру. Пишут и жены молодых контрактников, и сами ребята. Это те, кто не хочет стрелять.
– Родители российских военнослужащих пытаются сами отыскивать следы своих пропавших детей?
– Я слышала, что ищут. Но вот недавно случилась странная история. Пришла информация о гибели бывшего российского полицейского из Екатеринбурга Павла Буланова, убитого во время штурма донецкого аэропорта 30 октября. На нем был свитер с нашивкой патрульно-постовой службы полиции УМВД по Екатеринбургу, были паспорт, военный билет и индивидуальный жетон. Тело Буланова до сих пор находится в морге Красноармейска. Когда я выложила информацию о нем на странице нашей группы, стали писать, что это ложь, а когда видео выложили, Буланова узнали. Теперь спрашивают, как тело можно забрать. Я ответила: через военкомат. Они вроде бы и хотят приехать, но боятся. Я предложила встретить их в Киеве, но мне написали, что в моих услугах не нуждаются – мол, "вы с журналистами придете, а мы хотим по-тихому его забрать". На что я ответила: "Убивать громко ехали, так почему же забирать – по-тихому?"
– Вам в Россию возвращаться не страшно?
– Мне уже сообщили, что на меня в России заведено уголовное дело. Банковские карты, в том числе и пенсионная, заблокированы. В Минобороны РФ вообще заявили, что я – это не я, а мой блог ведет сотрудник Госдепартамента США. С российских центральных телеканалов меня объявили сумасшедшей. Некий генерал-майор назвал меня украинской шпионкой с агентурной сетью. Если 28 тысяч участников группы "Груз-200" можно считать агентами, то сеть у меня и вправду большая. Возвращаться, конечно, надо. Во-первых, я уезжала полтора месяца назад, без теплых вещей, во-вторых, если я попрошу политического убежища в Украине, тролли в группе будут писать, что я ради этого только и старалась. Но я понимаю, что если вернусь, меня либо упрячут в сумасшедший дом, либо в тюрьму, либо пустят мне пулю в лоб. Хотя я люблю свою страну – там ведь очень много и нормальных людей. Но спешить назад я точно не буду.
P. S.
Елена Васильева сейчас находится в одной из киевских больниц. В незнакомом, по сути, городе, без денег, на которые нужно питаться и покупать лекарства. Без теплой одежды. "Я очень спешила с фильмом и немного надорвалась", – объясняет она уже после интервью. Больше всего она беспокоится о том, чтобы были условия для работы, которая по российским меркам, когда предусмотрительно молчат даже независимые, казалось бы, и известные люди, сегодня приравнивается к подвигу.
Так сложилось, что и в Украине Елена невольно стала связной между бойцами АТО и волонтерами в разных регионах страны, которая, по ее словам "опалена" войной. Ее восхищает, с какой любовью украинцы заботятся о своей армии.
"Где бы я ни была, всюду видела, как собирают средства на помощь военным, – говорит она. – Помогают все: там волонтеры из ржавых труб делают грузовики для армии, там женщины, распустив старые вещи, вяжут балаклавы, чтобы у ребят не мерзли лица. Как-то мне позвонили знакомые бойцы с передовой: "Нам очень нужно термобелье. Куда обратиться, не подскажете?" Я связала их с волонтерами в Тернополе. Маленький, малоизвестный городок, а какой там мощное волонтерское движение, если бы вы знали! Ребята мне перезвонили: "Спасибо. Нам не только теплые вещи, но и БТР еще дали…"
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →