Объявление подозрения главе Государственной фискальной службы Роману Насирову, вне всякого сомнения, может стать событием, способным изменить взаимоотношения во власти и отношения власти и общества. Еще ни разу со времени Майдана внимание правоохранительных органов не привлекал не просто чиновник столь высокого ранга, но – системообразующая фигура.
Еще ни разу новые антикоррупционные институции не предъявляли обвинение человеку, который является одним из ведущих чиновников действующей власти. Это и означает водораздел.
Но этот водораздел – на распутье. Он предполагает, по меньшей мере, три варианта развития событий.
Первый – что в стране начинается тотальная борьба с коррумпированным чиновничеством. В результате при поддержке главы государства и правительства происходит очищение власти, реформы становятся более эффективными, возможности обновления страны в кратчайшие сроки – более реальными.
Этот вариант представляется трудно осуществимым из-за коррумпированности не только власти, но и общества в целом. Тотальная борьба с коррупцией возможна только при изменении правил игры с последующим превращением общества «теневиков» и контрабандистов в государство честных налогоплательщиков.
Так как у общества есть запрос скорее на борьбу с чиновниками – то есть, проще говоря, на репрессирование богатых – тотальная борьба с коррупцией в Украине обречена на поражение и имитацию реальных действий.
Второй вариант – условно «итальянский», операция «Чистые руки». Он подразумевает тотальную борьбу с коррумпированным чиновничеством при сохранении существующих правил игры. Но при этом сама борьба становится неуправляемой, власть - в целом, как социальная группа – гибнет под руинами кризиса и на сцене появляется новая коррумпированная группа «спасителей Отечества», которая сосредотачивает в своих руках всю полноту власти и контроль над финансовыми потоками.
Так было в Италии во времена, когда после успешной антикоррупционной борьбы к власти в стране пришел миллиардер Сильвио Берлускони. Послевоенное итальянское государство при этом фактически перестало существовать, а на его месте возникла эффектная «имитация» государственных институций – так сказать, для Европы. Такой путь для Украины более вероятен, чем первый.
Но есть и третий путь – что попытка арестовать Насирова и вручить ему подозрение стало сигналом для чиновников. Не стоит переходит в лагерь оппонентов и считать себя самостоятельным игроком.
Следует с большим вниманием относиться к замечанием с Банковой. В пользу этой версии говорит то, что задержание Насирова проходило в лучших традициях номенклатурного междусобойчика. Обвинения главе Государственной фискальной службы были выдвинуты как раз перед днем рождения – любимое время для сигналов.
Само выдвижение обвинений происходило в режиме эффектного ночного шоу в палате «Феофании» - так обычно действуют российские борцы с коррупцией. При этом в качестве повода для обвинений было выбрано содействие не кому-нибудь, а Александру Онищенко – человеку, который сейчас является одним из инструментов компрометации президента Петра Порошенко на Западе.
Ясно, что Насиров, чьей опорой во власти было понимание системных правил игры, не мог предоставлять Онищенко преференции самостоятельно. Важно, что именно он за эти преференции и пострадал. Именно за эти преференции, а не за что-то еще.
Такой путь антикоррупционной борьбы – уже не итальянский, а российский. Президент Владимир Путин не останавливается перед арестами системообразующих чиновников, министров, глав регионов: достаточно вспомнить о бывшем министре экономике Улюкаеве, бывшем министре обороны Сердюкове, бывшем заместителе министра финансов Сторчаке.
Одновременно позиции самого Путина и его ближайшего окружения остаются незыблемыми, номенклатура пребывает в страхе и преданности, силовые структуры конкурируют между собой в «оформлении провинившихся».
Но самое главное – никто не удивляется в том, что за коррупционные преступления может быть осужден не только бывший министр, но и оппозиционер, какой-нибудь Навальный или Ходорковский. Потому что перед Путиным все равны. И если можно за коррупцию арестовать коррупционера, то почему нельзя – антикоррупционера? Вопрос о том, кто коррупционер, а кто нет решается в администрации президента.
Третий путь развития событий представляется для Украины наиболее вероятным. Но если власть проявит слабость, не сможет контролировать антикоррупционные структуры, если в деятельность этих структур вмешаются западные друзья или российские неприятели, события пойдут по второму, «итальянскому» пути.