Историк и исследователь Дмитрий Бергер заявляет, что современный Институт Истории борется с символикой коммунистического тоталитарно режима, даже не понимая в чем ее суть, а также решает сложные и неоднозначные вещи единолично внесудебным порядком.
Об этом сообщает «Хвиля».
В декабре 2019 года Первый заместитель главы Украинского Института Национальной Памяти Алина Шпак выдала следующие указания Каховскому горсовета.
«Монумент «Тачанка» и «девушка в шинели» установлены с целью героизации борьбы Красной Армии на Каховском плацдарме в ходе советско-украинской войны и установлении советской власти на территории Украины.
… указанные памятники являются символикой коммунистического тоталитарного режима, поскольку посвящены событиям, связанным с деятельностью коммунистической партии, с установлением советской власти на территории Украины, преследования участников борьбы за независимость Украины в ХХ веке и подлежат обязательному демонтажу».
Здесь я немного дивился. Для начала потому, что якобы историческое учреждение официально признает белую армию барона Врангеля украинской. До недавнего времени все считали, что Каховский плацдарм в 1920 году был местом решающего столкновения между наступающими белыми и обороняющимися красными в союзе с Революционной Повстанческой армией Украины (махновцев), которых Институт памяти явно за украинцев не считает. А вот офицеров Врангеля — запросто! А кого ещё? Дело в том, что уже за год до событий под Каховкой, Украинская директория, благодаря некомпетентности предшественников сотрудников УИНП, основательно и бесповоротно профукала украинскую державность. Не в последнюю очередь потому, что советы на местах в Украине существовали с 1917 года, и советскую власть поддерживали все, кроме обитателей вагона вождя Директории. Правда, они предпочитали её без коммунистов.
И тоталитарным режим был не всегда. На момент событий Каховского плацдарма — совсем не тоталитарный. В 1920-е — даже не авторитарный, в 1930-40-е — был ещё каким тоталитарным, в 1960-е — был авторитарным, в 1970-е — вообще непонятно чем, а с приходом Михаила Горбачева в 1985 — так совсем милым, дохлым и беззубым. Ну что это за тоталитарный режим, где по два референдума в год проводят и один противоречит другому, и республики легко и без мыла его оставляют?
В общем, с историей в Институте истории оказалось неважно. А как обстоит дело с символикой коммунистического тоталитарно режима, на которую ссылается автор? В чём она? В том, что скульптуры, по мнение историка и искусствоведа, посвящены событиям, связанным с деятельностью коммунистической партии. Очень неудачное, детальное определение. Под него подпадает практически всё, что было сделано, сказано и надумано между октябрём 1917 и декабрём 1991.
Поскольку всё в это время, так или иначе, было связано с деятельностью коммунистической партии. Возможно, что и сама госпожа Шпак, похоже, родилась при коммунистическо — тоталитарном режиме. Её рождение наверняка было как-то связано со строительством роддома, которое без компартии тогда просто не происходило. При этом, чтоб быть последовательными, нам придётся избавиться от всех фильмов Довженко, стихов Тычины и Сосюры, книг Гончара и Олейника, так как все они, так или иначе, посвящены событиям, связанными с деятельностью коммунистической партии.
Не пеняйте мне, это не я придумал, это формулировка государственного учреждения, которое странным образом имеет право решать сложные и неоднозначные вещи единолично внесудебным порядком. На манер троек Чека или НКВД, но не заморачиваясь на тройки. Это ведь не какой-нибудь коммунистический тоталитарный режим, а институт! Ему можно и так. В чем символика данных скульптур — непонятно ни мне, ни, похоже самой госпоже Шпак.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →
Читайте vesti-ua.net в Google News
