Он востребованный актер в российском кино и на телевидении. Его можно увидеть в сериале «Спальный район», в проекте «Танцы со звездами». В сериал «Закон и порядок» (снятый по американскому аналогу) кандидатуры актеров утверждались заокеанской стороной. И продолжался этот отбор ну очень долго, и в итоге таки был утвержден мой сегодняшний собеседник.
- Ваня, ты чувствовал себя на съемках Шерлоком Холмсом или доктором Ватсоном?
- Следователь Панкратов, которого я играл, работает мозгами, а не оружием, и в сериале я лишь пару раз брался за пистолет. Знаешь, с некоторых пор к оружию я отношусь с брезгливостью, даже реквизиторскому…
- После трагедии мюзикла «Норд-Ост», когда и ты тоже 3 дня был в заложниках?
- Сейчас наконец-то могу говорить об этом спокойно. После этого я многое в своей жизни переосмыслил. До «Норд-Оста» я говорил, что против войны, насилия. Но и как любой из нас, был уверен, что меня это никогда не коснется. Сейчас понимаю, что эта беда может возникнуть в любой момент и коснется каждого. Когда я был в зале заложником, вспомнил Антуана де Сент-Экзюпери, главу из «Планеты людей», где летчик с механиком попали в Сахару и погибали там от жажды. И я пережил подобные чувства: мне было очень страшно, я думал о моих близких, которые не знают, что со мной. А я не знал, что с ними, и это было невыносимо. Когда человек находится перед лицом смерти, то часто действует не его личность, а его организм, который вопит: «Я хочу жить!» Недавно я летел из Москвы во Львов самолетом. Шел ливень, и лайнер никак не мог зайти на посадку: сделал 3 круга над аэропортом. Сначала все шутили, потом интонация разговоров изменилась, а на третьем круге все просто замерли от леденящего ужаса. Голос стюардессы, которая попросила пристегнуть ремни, дрожал. И я подумал: готов ли сейчас погибнуть? Насколько же хрупка человеческая жизнь!.. И поэтому нам нужно держаться друг за друга!
- В детстве многие мечтают стать космонавтами, пожарными, артистами. Как было у тебя?
- Я хотел быть геологом. В нашей семье была страсть собирать минералы. Агаты, найденные на каком-нибудь пляже, мы приносили домой как самые желанные трофеи.
- Кстати, откуда у тебя такое необычное отчество - Джонридович?
- Дедушка с бабушкой мои были легендарными людьми: коммунисты, очень уважаемые люди на Кавказе, они искренне верили, что построят в СССР коммунизм. И когда у них родился сын - мой папа - его назвали в честь американского писателя-коммуниста Джона Рида. Но увы, любовь к коммунизму не спасла дедушку от репрессий: в 1937 его расстреляли… Где только мы не жили: Саратов, Бишкек, Батуми, Москва, Ереван. Намучились, конечно, мы тогда по полной программе! А в 1989 и вовсе остались без жилья… Но в какой бы город мы ни переезжали - виолончель и пианино всегда путешествовали вместе с нами. Мой папа Джонрид Оганесян был прекрасным оперным певцом, а мама долгие годы работала главным концертмейстером Саратовской оперы. Отец был яркой личностью. А таких у нас в стране не очень любят. Ему долгое время не давали ходу в театре: сплетни, интриги, доносы… В итоге мы переехали во Фрунзе. Мне было всего 2 годика, но мне запомнился этот момент. Помню, как родители брали меня в театр - я сидел за кулисами и наблюдал за происходящим… Прекрасно помню запах кулис, красивые костюмы… Мама говорит: «Не может быть такого!», а я вот помню, честно! Там я пошел в школу, начал заниматься музыкой. Родители были убеждены, что я обязательно должен стать великим виолончелистом - как Ростропович, например. Отец говорил: «Ванечка, нам не должно быть стыдно за тебя!»
- Ты много снимаешься в сериалах, отношение к которым у публики неоднозначно…
- Как-то у Армена Борисовича Джигарханяна спросили, почему он снимался в таком огромном количестве плохих фильмов. Он ответил: «Мы ведь не собирались со словами «давайте сделаем плохое кино». К сожалению, в наших актерских реалиях часто приходится идти на компромиссы. Артист получает сейчас на съемках плохой текст и ужасающе сжатые сроки работы. Никто не заставляет его работать творчески.
- А как ты попал в кино?
- Я в тот момент ушел от Виктюка и как-то проходил мимо театра Моссовета, а у них там дешевая столовая, и я подумал: «Дай-ка зайду, перекушу, а заодно с ребятами поздороваюсь». Захожу к своему приятелю Коле Добрынину, а у него сидят киношники. Они посмотрели на меня - и пригласили на кинопробы. Так я оказался в картине «Желанная» у режиссера Юрия Кузьменко. Это было в 2003. Многие романтизируют нашу профессию, а в жизни все иначе: слез и разочарований больше, чем радости. К примеру, каждый раз за 3-4 дня до окончания съемок начинаю нервничать: «А что дальше? Что будет завтра? Будет у меня работа или нет?» В нашей профессии нет стабильности. Сегодня ты на коне, завтра - под конем. А еще этот кризис откуда-то свалился на нашу голову!
Но я стараюсь не думать о плохом!
- Пару слов о личной жизни…
- Мне неприятно отвечать на подобные вопросы - это моя боль, драма, трагедия… Почему мы расстались? Ну, так получилось! Зачем ворошить прошлое? У жены появился другой мужчина, она за ним уехала в Лондон, дочку забрала с собой. Так случилось, что мы практически не общаемся, но видеться с дочкой мне никто не может запретить! Пусть мы не общаемся каждый день, но мы очень близкие люди и очень скучаем друг по другу… Есть ли у меня нынче дама сердца? Скорее, есть, чем нет. Правда, я ее пока не знаю. И даже не знаю, как она выглядит. Но она где-то рядом - это точно! Осталось только встретить ее…
Гурген Григорян, Golos.ua
