"Донецкая народная республика" изнутри представляет такое переплетение противоречий, в котором нелегко разобраться даже тем, кто интегрирован в структуру непризнанного образования. Утверждать, что у этого хаотичного образования может быть какая-то единая стратегия — верх оптимизма.
Изначальные планы всех заинтересованных сторон благополучно похерены и отброшены. Свои виды на проект "ДНР" имели российские спецслужбы и политики, местные элиты и даже многие киевские деятели. Но своей непредсказуемостью и спорадичностью построение комбинаций хотя бы в два хода донецкие сторонники ДНР делают малореальным, а зачастую и невозможным.
С другой стороны, создается впечатление, что с украинской стороны мало кто задавался целью выяснить, что за бури страстей кипят внутри непризнанных республик и разложить по полочкам группы влияния и мотивы их лидеров. К числу причин военных неудач Киева следует отнести и незнание своего противника.
В итоге армия отступает, бросая освобожденные города на произвол судьбы. Бросает без предупреждения — просто однажды ранним утром жители Тельманово, Ждановки и Углегорска проснувшись видят хвост уходящей за горизонт колонны.
А занимающие населенные пункты ДНРовцы тут же арестовывают всех, кто во время пребывания в городе украинских сил руководил гражданской администрацией. И вообще всех лояльных к Украине местных, на которых донесли соседи, друзья, иногда — родственники.
Удивительно, но иностранные разведчики, дипломаты и международные переговорщики о внутренней кухне "республик" осведомлены куда лучше украинских спецслужб и штаба АТО.
Украинская сторона, как правило, имеет контакты на уровне полевых командиров во время обмена пленными.
И совершенно игнорирует административную "надстройку", полагая все остальные структуры опереточными творениями российских спецслужб.
Абсолютно зря. Очевидно, что прогнозировать дальнейшее развитие событий, не имея представления о том, как принимаются решения по ту сторону линии фронта, невозможно.
Один из главных водоразделов в ДНР проходит по линии "силовики vs политики". Причем военная часть (полевые командиры) явно доминирует над политической. Именно в этом, а не только в активной российской поддержке, причина того, что жизнь в "республике" ужасна. Но на полях сражений формирования сепаратистов сначала небезуспешно держали оборону, а потом вынудили украинскую армию отступать.
Командиры боевиков не позволяли диктовать им условия. Никаких штурмов "к дате", никаких парадно-показушных визитов на передовую и торжественных смотров, никакого удержания позиций любой ценой только потому, что кому-то нужны предвыборные рейтинги, а ПТС личного ТВ-канала уже выехала из Киева для освещения визита. То есть, ничего из того, что сильно осложняло жизнь силам АТО.
Военная часть ДНР никогда не выполняла приказов политической верхушки. Только просьбы, и только после долгих уговоров.
"Вояки нас ни во что не ставят", — грустно признался мне в частной беседе один из представителей политического руководства ДНР.
По другим критериям люди, занятые сейчас в структурах "народной республики", делятся на несколько групп и подгрупп.
"Идейные". То есть, те, кто сознательно поддерживал ДНР с самого начала. Мотивация у них разная, внутри себя они делятся на две подгруппы — "республиканцы" и "антикиевляне".
Первые — сторонники давно вынашиваемой идеи воссоздания отдельной Донецкой республики времен Гражданской войны. Их было мало, и были они до недавнего времени на подхвате, без серьезного влияния. Причем такой статус кво сохранялся даже во время первых беспорядков и захватов админзданий в Донецке.
Все изменилось, когда началось повышение ставок от федерализации — к автономии, затем — к республике. Когда понадобилась идеологическая основа для референдума и вновь формируемого "ополчения", "республиканцам" удалось заинтересовать собой Белокаменную.
Москва вложилась в имитацию волеизъявления организационно и финансово, чем нажила себе проблем. Потому что "республиканцы" очень скоро стали претендовать на самостоятельность и субъектность, в связи с чем их приходится уламывать и одергивать.
Это они пытаются брать под контроль школы, вузы и больницы, рисуют эскизы новой валюты и периодически выплачивают "пенсии" (наличными неизвестного происхождения, по ведомости) жителям маленьких поселков.
И это они готовят свои выборы в "Верховный Совет" и другие органы самоуправления на территории никем непризнанной "республики".
Возглавляет "республиканцев" Андрей Пургин. И его группа постепенно набирает обороты, поскольку многие из тех, кто был никем, очень дорожат должностями в "правительстве ДНР" и готовы до последнего биться за наконец-то выпавшую возможность пожить "по-человечески". Например, некоторым подразделениям "ополчения" перестали платить зарплату. Они не разошлись.
"Раньше я в копанку каждый день лазил. А теперь живу как человек. У меня квартира в центре, машина… И за это надо всего лишь на блокпосту подежурить", — разоткровенничался один из боевиков. Вряд ли он задумывается о том, что живет в чужой квартире и ездит на чужой машине.
"Антикиевляне" — люди, которые категорически не приемлют новой киевской власти. Считают Майдан вооруженным переворотом, пришедшее в результате революции руководство — нелегитимным, а политику украинского государства — несамостоятельной и диктуемой Вашингтоном и МВФ.
В принципе, готовы обсуждать сохранение Донбасса в составе Украины, но на своих условиях, включающих и требования к внешнеполитическому курсу.
Основные представители в политической части — Алексей Грановский и Александр Хряков. Из полевых командиров — Александр Ходаковский ("Восток").
Еще среди "идейных" была группа, ставившая своей целью присоединение Донбасса к РФ. Она распалась, когда стало очевидно, что России этот регион как таковой не нужен. Почти все "пророссисты" уже покинули Донецкую область.
Главным преимуществом "идейных" является то, что эта группа — суммарный интеллект ДНР. И они же являются наиболее договороспособной частью этого образования. Поэтому полевики их презирают, но терпят. Должен же кто-то подсказывать, что отвечать на неудобные вопросы бойцов типа: "командир, а мы тут вообще за что кровь проливаем?".
С их представителями чаще всего ведутся переговоры. В том числе и по поводу проведения на оккупированных территориях выборов. Парламентских. В обмен на признание организованного ДНР волеизъявления легитимными местными выборами.
Интересно, что они считают принятый Радой закон об особом статусе всего лишь приглашением к дальнейшим переговорам. "Это пустой рамочный документ, и наполнять его конкретным содержанием можно только в ходе переговоров", — так отозвался о результате законотворчества в закрытом режиме один из депутатов "парламента" самопровозглашенной республики в разговоре со мной.
Вторая большая группа в ДНР — "преданные". Эти люди полагают, что с ними обошлись несправедливо, и присоединились к "республике", в основном, движимые желанием мести или страхом и растерянностью.
Внутри этого сегмента тоже есть подгруппы.
Первая — преданные местной элитой. Когда "живой и легитимный" пустился в бега, никто другой не взял на себя ответственность за всех, кто раньше, так или иначе, работал на проигравшую команду. Каждый решал проблемы своего спасения по-своему.
Многие по привычке пошли на поклон к новой власти. Но это были те, кому есть что предложить в качестве откупного: деньги, админресурс, свои услуги в деликатном деле очередного перераспределения активов.
Но еще осталась масса исполнителей темных заданий, которые сообразили, что большие люди, отдававшие приказы, выкрутятся, а отвечать — им.
Среди них много силовиков, поскольку Виктор Федорович и его присные активно пользовались этим инструментом для решения "семейных" вопросов и нерыночной конкурентной борьбы.
Эта категория сторонников ДНР собрана, главным образом, под началом экс-начальника УБЭП Донецкой области, ныне — главы "полиции ДНР" Олега Дикого или упомянутого командира "Востока", бывшего "альфовца" Ходаковского.
Вторая — люди, считающие себя преданными Украиной. Таких много, и мотивы у них довольно разнообразны.
Первыми ласточками стали несколько днепропетровских десантников, которые дезертировали еще в Славянске. Один из них жаловался мне (еще будучи на службе в 25-й бригаде), что при объявленной якобы добровольной мобилизации призвали его насильно, с участием прокуратуры.
После он же вместе с "вежливыми человечками" охранял исполком Славянска.
Вот еще пример. Сотрудникам милиции с оккупированных территорий было приказано явиться к определенной дате в Мариуполь. Кто не явится — тот, мол, предатель и пособник террористов.
Почти все явились. Один из них описывал последующие события: "Просидели там месяц. Зарплату не платят, на новое место не назначают, смотрят как на г…но, никому до нас дела нет".
В результате многие вернулись в Донецк и поступили на службу в различные формирования ДНР.
Сюда же стекаются силовики из других регионов. Один из самых ярких эпизодов: публично поставленный на колени львовский (!) "Беркут" был отправлен искупать вину кровью на Восток. Многие из них по прибытии на фронт сразу же перешли на сторону противника, и мотивировали свое решение именно публичным унижением.
Здесь же и многие местные жители, не ощутившие от украинской власти никакой поддержки, кроме призывов уехать неизвестно куда и неизвестно на сколько. Друзья и родственники погибших под обстрелами мирных жителей.
А также обиженные бойцами батальонов обитатели ранее занятых городков и поселков. Неожиданно, но факт — при, в целом, терпимом отношении к регулярным украинским частям градус ненависти к добровольческим батальонам необычайно высок. Тот факт, что зачастую в этом виноваты сами командиры и бойцы батальонов, признала недавно Amnesty Inteational.
Третья большая подгруппа — "парашютисты", они же "экспаты" (от англ. exteal participants). От консультантов в дорогих костюмах с дипломами МГУ и МГИМО, которые брезгливо морщат носик при общении с неотесанными "идейными", до инструкторов "ополчения" и периодически прибывающих на помощь армейских частей РФ.
Пока жива была надежда на скорое присоединение к России, к ним относились с пиететом. В последнее время местные относятся к ним все хуже и стараются оттереть от рычагов.
В руководстве ДНР последним известным представителем этой группы был Владимир Антюфеев, экс-руководитель органов госбезопасности Приднестровской республики. Но и он недавно покинул Донбасс.
Совсем отказаться от российского влияния ДНР не может. Оттуда идут поставки не только оружия и боеприпасов, что терпимо (украинская армия при отступлении бросила огромные запасы), но и, без шуток, гуманитарной помощи: продукты, теплая одежда, медицинские препараты. Недавно, скажем, в Донецк доставили из России большую партию дефицитного инсулина. Именно российская "гуманитарка" позволяет ДНР хоть как-то вести борьбу за симпатии местного населения.
Наконец, последняя группа — те, кто при любых обстоятельствах воюет и будет воевать до конца.
Одни потому, что у них нет обратного пути после совершенных преступлений: пыток, похищений, мародерства. Здесь собраны самые "отмороженные" местные бандиты вкупе с некоторыми иностранными "добровольцами", среди которых действительно много кавказцев. Не обязательно чеченцев.
Они разбиты на мелкие, никому неподчиняющееся отряды. Именно их иногда атакуют сборные команды охотников на мародеров из других формирований ДНР.
А еще есть "адреналиновые туристы". На запах крови слетелись любители пострелять со всего мира. Включая вполне благополучные страны. За ДНР воюют сербы, осетины, скандинавы, испанцы, французы.
Нынешний руководитель ДНР Александр Захарченко с большим трудом маневрирует между всеми этими группами. Российские информагентства сообщили о том, что на него было совершено покушение. По сведениям ZN.UA, автомобиль с Захарченко перевернулся на дороге, и пока нельзя судить, насколько случайным было это ДТП. Состояние здоровья "премьер-министра" неизвестно. Но многие члены его команды на всякий случай покинули Донецкую область.
…Рядом со всем этим разношерстным собранием живут миллионы мирных жителей. Которыми постепенно овладевает полная апатия. Многим из них уже плевать даже, что будет с ними, не говоря уже о том, чья здесь будет власть.
Общаясь с ними, понимаешь, что самое страшное — не когда человек кричит и плачет. А когда ужасные, невозможные вещи говорит ровным монотонным голосом. Как будто не о себе. "Не ел уже четыре дня… А перед этим доел все сливы с дерева… Ничего я не делаю… Смерти жду…".