Вадимир Буковский, известный бывший диссидент, живущий в Великобритании, уже давно сравнивает Европейский союз с Советским Союзом, страной, которую он ненавидел и с которой боролся — разумеется, с его облегченным вариантом, но по-своему идеологизированным и недемократичным. Мало кто был готов это слушать, но сейчас, Марин Ле Пен, лидер французской партии «Национальный фронт», говорит, что ЕС начинает распадаться как СССР. Эта аналогия заслуживает обсуждения.
После Брексита в воздухе витает нечто такое, что напоминает атмосферу распада СССР. Как заявил на этой неделе пресс-секретарь президента Владимира Путина Дмитрий Песков, «прямые параллели проводить было бы, наверное, неразумно, но определенное, скажем так, турбулентное и непонятное, непредсказуемое время — налицо».
В отличие от Пескова, у Ле Пен нет собственного подобного опыта — она не жила в Советском Союзе в годы перед его распадом. Возможно, именно поэтому ей легко проводить прямые параллели. В своем недавнем интервью Ле Пен заявила, что удержать ЕС от распада так же невозможно, как и ту коммунистическую сверхдержаву:
«Они делают то же самое, что те делали в СССР. Когда результаты не соответствовали ожиданиям, [советы] обычно говорили, что ничего не получается потому, что еще не наступил коммунизм. И Европейский Союз такой же. Каждый раз, когда что-то не удается, они объясняют это тем, что ЕС недостаточно европейский».
Европейским националистам Евросоюз с его наднациональными институтами во многом напоминает СССР. Им руководят, в основном, никем не избранные чиновники, у него слабый парламент, он пропагандирует политкорректность. Но, что самое главное, их беспокоит то, что они считают попытками ЕС стереть национальную идентичность каждой из стран и добиться формирования вместо этого некой европейской «сверхидентичности». Согласно этой концепции произошедшее в Великобритании рассматривается как начало такого же пробуждения национального самосознания, которое привело к распаду СССР. То, что Ле Пен называет неизбежной «народной весной», тогда можно было бы сравнить с так называемым парадом суверенитетов 1988-1991 годов, когда все союзные республики и даже некоторые составные части самой России решили, что хотят быть национальными государствами.
Этим легко увлечься. Эти движения за независимость усилились на фоне экономического кризиса, вызванного удешевлением нефти. Это, конечно же, стало самым неприятным из всего того, что доводилось испытывать Евросоюзу — точно так же, как господство тоталитарного Советского Союза было более разрушительным и репрессивным по сравнению с самыми буйными фантазиями евроскептиков. Из-за экономических невзгод националистически настроенные популисты на Украине и в странах Прибалтики могли легко заявлять, что центральное правительство в Москве нещадно эксплуатируют республики. Время от времени, похоже, и греки действуют в том же направлении. «В условиях кризиса и голода вдруг распространился своего рода „вирус зависти”, — вспоминает Сергей Шахрай, бывший помощник первого президента России Бориса Ельцина. — В Прибалтике кричали, „хватит кормить Москву!″, а в России не хотели „кормить Среднюю Азию и Грузию”».
Это очень похоже на те аргументы, которые сторонники Брексита выдвигают в отношении бюджета Евросоюза и прибывающих в ЕС иммигрантов, злоупотребляющих социальными благами. Но после того как советские республики обрели независимость, благоденствие сразу не наступило. Наоборот их экономика рухнула — отчасти из-за нарушения существовавших производственно-сбытовых цепочек, а также возникновения национальных границ и таможенных барьеров.
Тогда движения за независимость тоже стали прикрытием для расизма и других видов дискриминации — таких же, которые наблюдаются сейчас в Великобритании после референдума и красноречиво описаны в посте литовской девушки-подростка в Facebook. «Мне почему-то кажется, что люди, которые уже были расистами, получили возможность быть расистами более открыто после того, как Великобритания получила свою „независимость″, — написала она. — Потому что уже можно говорить мне, что „теперь вам придется уйти, потому что мы проголосовали за выход и хотим, чтобы и вы тоже вышли″».
Эгле Матулионите (Egle Matulionyte) — юная девушка, слишком молодая, чтобы помнить, что такие же настроения испытывали и в отношении россиян в те времена, когда Литва стала первой советской республикой, провозгласившей независимость в марте 1990 года. Русскоговорящих на улицах литовских городов называли «оккупантами» (имея в виду захват Сталиным Прибалтики после Второй мировой войны) и требовали, чтобы те убирались домой.
Если Брексит вызовет волну других «экситов» из ЕС, можно легко представить, как лидеры крупнейших стран соберутся за закрытыми дверями, чтобы обсудить окончательные условия отделения от Евросоюза — так же, как президенты России, Украины и Белоруссии собрались в Беловежской пуще в конце 1991 года. И так же легко представить их преемников, которые будут называть это трагедией и предательством — как сетовали в постсоветских государствах.
Британцы, выступавшие за сохранение членства в ЕС, уже так и говорят о Брексите и его архитекторах. И политическое руководство США сейчас опасается, что разрушение ЕС может так же дестабилизировать существующий мировой порядок, как распад Советского Союза в начале 1990-х годов.
Но в этой аналогии есть явный существенный недостаток. Советский Союз был основан на принуждении. Евросоюз же — нет, что бы ни говорили об экономическом давлении Германии на слабые страны в составе ЕС. После выхода Литвы, советский лидер Михаил Горбачев сразу же объявил его незаконным. Он попытался подействовать на сепаратистскую республику экономическими санкциями, но это не помогло, и в январе 1991 года в столицу Литвы Вильнюс были направлены войска. В ходе ни к чему не приведших атак погибло 13 литовцев. А в это время в Москве, сотни тысяч человек вышли на демонстрацию против применения силы — несмотря на националистический характер литовской революции, русские считали ее шагом к собственному освобождению от коммунизма.
Представьте себе, чтобы Брюссель точно так же организовал акции протеста против решения Британии о выходе и в наказание попытался ввести экономические ограничения. Представьте себе демонстрации в Берлине в поддержку Брексита, вдохновленные надеждой на то, что храбрые британцы проложат путь к свободе для остальной Европы.
В основе требований о выходе из ЕС отсутствует тот высокий моральный дух, та позиция правды, которыми руководствовались прибалтийские республики, когда выходили из состава Советского Союза после многих лет оккупации. Здесь нет слабеющего, но все еще опасного искушения бороться — есть лишь открытая дверь, в которую и ломиться не надо.
Правда, есть уроки, которые можно извлечь из распада СССР. Плохо управляемые сверхдержавы — также известные как империи — имеют обыкновение разваливаться. Но при этом зависть, расизм и упрямое желание действовать в одиночку не ведут к богатству. Страны Балтии обрели относительное экономическое благополучие в составе ЕС — в союзе, в который они решили вступить по доброй воле. Они были первыми, кто пошатнул устои Советского Союза, но, вероятно, будут в числе последних, кто выйдет из Евросоюза в случае его распада.
inosmi.ru
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →