К Международному дню в поддержку жертв пыток (26 июня) правозащитники опубликовали отчет о соблюдении прав человека в местах несвободы. В докладе отображены результаты 260 посещений мест несвободы в 2013 году в рамках работы национального превентивного механизма (НПМ).
Государство в государстве
Еще несколько лет назад этого понятия не было. Словосочетание «места несвободы» было бесполезно искать в словарях или на полосах газет. Его и до сих пор не все понимают.
Первое, что приходит в голову, когда мы говорим о местах несвободы, — это тюрьмы, СИЗО, изоляторы временного содержания (ИВС). Однако исчерпывающ ли этот перечень? Ведь понятие «места несвободы» значительно шире, чем «места лишения свободы». Сюда относятся все учреждения, где человек находится под полным контролем государства. Не только когда лишение свободы предусмотрено как наказание, но и когда человек, например, находится на военной службе или не может самостоятельно жить в обществе и нуждается в опеке государства.
Именно поэтому к местам несвободы также относят психиатрические учреждения, детские дома-интернаты, пансионаты для людей преклонного возраста и людей с инвалидностью, пункты временного размещения беженцев, социально-реабилитационные центры, воинские части и другие учреждения.
Сегодня в Украине насчитывается около 6 тыс. мест несвободы, которые находятся в подчинении 11 министерств и ведомств. В них может содержаться около 1 млн людей в год. Если вдуматься в эту цифру, она поражает: столько людей, живет, например, в городе Днепропетровске или во всей Волынской области.
Вместе с тем сам факт нахождения человека в закрытом учреждении под контролем государства порождает значительные риски нарушений прав человека. И если шокирующие истории из-за решеток СИЗО, колоний или ИВС начали проникать наружу уже давно, то со временем стало понятно, что проблема касается не только этих мест.
Так, на протяжении 2010–2011 гг. общество стало свидетелем неприятных открытий о жизни подопечных в интернатах для детей-инвалидов, гериатрических пансионатах и психоневрологических интернатах. Благодаря расследованиям журналистов и общественных активистов вскрылись факты незаконного насилия и ненадлежащего обращения, принуждения к работе, неоказания медпомощи и даже погребения без медицинского заключения. И это при том, что такие учреждения подлежат постоянному мониторингу со стороны ряда государственных институтов, в частности прокуратуры.
Стало очевидно, что причиной этих проблем является закрытость системы, где все механизмы контроля находятся в руках государства. Часто такой контроль сводился к эффективности использования средств, привязывался к койко-местам, но не к главному — человеку, который вынужден находиться в четырех стенах. Спасение утопающих традиционно оставалось делом рук самих утопающих.
Впрочем, и сами люди, находящиеся в местах несвободы, часто не знают о своих правах, а также о том, как обжаловать неправомерные действия администрации учреждения. Но даже в тех случаях, когда они подают жалобы, — проверки и расследования по ним проводятся неэффективно, их часто поручают руководителям тех учреждений, в деятельности которых и были выявлены недостатки.
Да и может ли самостоятельно защитить себя, например, человек, с которым плохо обращаются в психоневрологическом интернате или пункте временного пребывания мигрантов? Может ли отстоять свои права ребенок, которого недокармливают, бьют или унижают в интернате или детдоме? Вопросы риторические и — что важно — актуальные для разных мест несвободы, независимо от страны и типа.
Реагировать на плохое обращение с людьми в местах несвободы, на пытки, плохие условия содержания мало. Надо было придумать, как создать условия, чтобы таких случаев вообще не было. Так возникли национальные превентивные механизмы — система регулярного посещения мест несвободы независимым органом для улучшения условий содержания и обращения с находящимися там лицами.
Профилактика вместо скорой помощи
НПМ — это независимый взгляд на проблемы, существующие в местах несвободы. Кроме того, механизм для преодоления этих проблем.
Сегодня НПМ работают в полусотне стран мира. Среди них — Великобритания, Швейцария, ФРГ, Армения, Молдова, Коста-Рика, Болгария, ЮАР, Польша.
В Украине национальный превентивный механизм должен был заработать еще в 2006 г., когда наша страна ратифицировала Факультативный протокол к Конвенции против пыток и других жестоких, нечеловеческих или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Однако политической воли тогда не хватило, и понадобилось шесть долгих лет, чтобы независимую систему посещения мест несвободы и мониторинга прав человека наконец создали.
В Украине НПМ работает по модели «Омбудсмен+», поскольку визиты осуществляют сотрудники офиса уполномоченного Верховной Рады по правам человека (омбудсмена) и представители общественности.
Благодаря такой модели общественность впервые получила право посещать места несвободы без предупреждения, причем регулярно и беспрепятственно. Во время таких визитов проходят встречи и беседы с глазу на глаз со всеми, кто там содержится или работает.
Полученная в ходе мониторинга информация, анализ выявленных проблем позволяют открывать для общества все проблемы изнутри, показать то, что многие годы было за семью замками.
Вместе с тем в задачи НПМ не входит расследование, поиск и наказание виновных в нарушении прав человека. Роль этого органа заключается в ином — в регулярных посещениях мест несвободы, в выработке рекомендаций, которые должны изменить систему в целом.
Проще говоря, НПМ не занимается лечением отдельного органа, а пытается оздоровить все тело. Это не скорая помощь, выезжающая на каждый вызов и решающая проблему на месте, а длительная терапия, которая выявляет системные проблемы, лечит их и предотвращает появление в будущем.
Болевые точки 2013-го
В прошлом году мониторы национального превентивного механизма совершили 260 визитов в различные места несвободы. Доклад с их результатами опубликован на днях, накануне Международного дня в поддержку жертв пыток (26 июня).
В 2013 г. НПМ выявил системную проблему, связанную с грубым нарушением прав и свобод взятых под стражу лиц в процессе обеспечения их участия в судебных заседаниях. Как говорится в докладе, процесс организации и доставки лиц из СИЗО в суд и обратно можно приравнять к жестокому обращению, а в отдельных случаях — к истязаниям.
Взятых под стражу утром помещают в приемный бокс следственного изолятора, где нет вентиляции, окон или хотя бы возможности присесть. После многочасового ожидания их переводят в автозаки, где находиться в жару и в холод просто невыносимо. По прибытии в суд взятые под стражу лица ожидают в камерах для подсудимых. Это — клетки, которые не имеют ни естественного освещения, ни вентиляции, ни санузла. И во многих судах даже таких камер нет — весь период до судебного разбирательства (иногда по несколько часов) подсудимые ожидают в автозаках, не имея возможности сходить в туалет. Людям не дают ни позавтракать, ни поужинать, не обеспечивают сухими пайками.
Еще одной болевой точкой является применение средств принудительной изоляции и физического ограничения пациентов с психическими заболеваниями.
В отсутствие какого-либо нормативно-правового регламентирования часто персонал этих учреждений решает по своему усмотрению, как обращаться с лицами в возбужденном состоянии. Их на длительное время помещают в изолированные неприспособленные комнаты или металлические клетки, не обеспечивая даже базовых нужд.
Другие проблемы, типичные для многих учреждений, — антисанитария, отсутствие доступа к свежему воздуху и питьевой воде, ненадлежащие питание и медикаментозное обеспечение.
Правозащитники обращают внимание и на распространенную в украинских местах несвободы практику обращения, унижающего человеческое достоинство. В частности, речь идет об отсутствии перегородок в санузлах.
Кроме того, выяснилось, что людей, которые находятся в местах несвободы, слишком ограничивают в общении с внешним миром. Например, в отдельных интернатах установлен необоснованно строгий пропускной режим, а в школах и училищах социальной реабилитации администрация иногда использует ограничение общения с родителями как средство наказания.
Для решения этих и других проблем уполномоченный по правам человека Валерия Лутковская направила 26 представлений в соответствующие органы. Их результатом стало усовершенствование ведомственной нормативно-правовой базы и практики в сфере обеспечения прав и свобод человека.
Так, Верховная Рада в апреле внесла изменения в Уголовно-исполнительный кодекс Украины, почти треть из которых были разработаны именно по результатам мониторинговых визитов.
Кроме того, за прошлый год закрыто более 30 специальных учреждений МВД, ликвидированы четыре школы и одно училище социальной реабилитации, которые не соответствовали минимальным стандартам.
«В тех местах, куда мы приезжаем, мы можем быть единственными визитерами за год, полгода. Неделю назад мы вернулись из психоневрологического интерната, расположенного в селе, где осталось четыре хаты, нет сельсовета... А автобус туда ходит только по заказу посетителей этого интерната. Одна из наших главных задач — показать обществу, что и здесь есть люди, что в такие трудные для страны времена, когда идут фактически военные действия, мы не должны забывать о них, поскольку им сейчас труднее всех», — говорит Андрей Черноусов, директор Ассоциации независимых мониторов.
Из-за военной агрессии России в Украине начали появляться лагеря для лиц, вынужденно перемещенных внутри страны. Это зачастую старые и непригодные для нормальной жизни здания.
«В воскресенье мы вернулись из такого лагеря. Он находится в 80 километрах от Харькова и в 10 километрах от ближайшего населенного пункта. Людям очень нужна поддержка. И мы собираем помощь, хотя это не работа НПМ — помогать вещами или продовольствием. Но история выбрала нас, поэтому не должны отказываться», — добавляет А.Черноусов.
Говоря о перезагрузке системы, правозащитники призывают к сдержанному оптимизму, поскольку вскрытие ран, которые так долго были закрыты от общества, и их лечение — длительный процесс.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →
Читайте vesti-ua.net в Google News