Я встретился с прославившимся в Youtube священником, который выгнал из Краматорска БТРы украинской армии. Сейчас выясняется, что таким образом он выразил общую позицию духовенства УПЦ Московского патриархата на Донбассе.
В последние недели киевские власти, спугнутые общением Мирославы Бердник и вашего покорного слуги со спецпредставителями ЮНЕСКО и ООН по поводу попыток захвата сторонниками нового руководства православных храмов, избрали более изощренную (как им кажется) тактику.
Теперь от «неназванных источников» поступает «информация» о том, что вхрамах Московского патриархата «сепаратистам» раздают оружие, включая снайперские винтовки. В Одессе подобные «факты» послужили поводом для блокады сотнями Майдана управления и зданий епархии, а в Сумах представители Самообороны Майдана заявили о намерении стрелять на поражение по сепаратистам, которые «скрываются в кафедральном соборе». Под видом прихожан, следует понимать. Подобные вбросы дают первые плоды – собор уже проверяла на предмет явок сепаратистов Служба безопасности Украины. Та самая, что проводит свою блистательную контртеррористическую операцию.
С другой стороны, ненависть участников этой, с позволения сказать, операции к православному священству понять можно. Не помогают даже заявления некоторых запуганных новой властью епископов УПЦ МП о территориальной целостности Украины как чуть ли не важнейшей христианской ценности и, как следствие, объявление ими сборов в помощь украинской регулярной армии. Священники, далекие от высоких кабинетов, ведут свою деятельность на территории, охваченной боевыми действиями, как истинные капелланы, духовно опекая "сепарстистов".
На заставах Донбасса даже видели архиерея, который совершал соборование над ополченцами перед Пасхой. Кровавой Пасхой, как мы помним. На само же Воскресение протоиерей Павел Батарчуков провел Крестный Ход в Луганске вокруг захваченного здания СБУ.
А еще перед Днем Победы во многих храмах Луганской области перестали молиться «о Богохранимой стране нашей, властях и воинстве её». Наверное, всё-таки, неправильно. Страна у нас одна. Та, что Богохранимая...
Но не только духовно опекали церковнослужители повстанцев. Один из погибших командиров ополчения, раб Божий Сергий, которого еще называют российским «диверсантом» с позывным «Ромашка», до войны служил в храме Киево-Печерской Лавры.
А теперь вот назначено вознаграждение за голову настоятеля краматорского храма блаженной Ксении Петербургской протоиерея Сергия Миронова. Ролики, показывающие, как он в рясе на тельник и с георгиевской ленточкой рядом с крестом изгоняет из богохранимого града украинские БТРы, взорвали Youtube.
На следующий день машина о. Сергия была обстреляна. Пуля прошла в сантиметрах от батюшки.
В разговоре со мной о. Сергий подтвердил сведения о вознаграждении: «Знаю, кто назначил, знаю, кто исполнять будет, и знаю, кто уже попробовал». Но нам не говорит, кто и сколько – «в интересах следствия». Самого же покушения не страшится: «Бояться еще в 84-м перестал в Афгане (где служил в ВДВ, – Д.С.). Интересно только, живым весом хотят взять или на запчасти разобрать?».
Отец Сергий по нескольку раз в день служит молебны и панихиды на передовой и в штабе ополчения в горисполкоме. Призывает и других священников присоединяться к непосредственному служению в ополчении. А «мужиков» – к конкретным действиям: «Все на исполком! Быть мужиком – это не по столу стучать да на бабу орать. Иди – доказывай, что ты глава и защитник семьи. Я тоже – не «Крепкий орешек-2» или «Три». Я не спасаю мир. Я лишь защищаю своих женщин (маму, жену, сёстер, внучку, бабулечек-прихожанок), храм, в котором я служу».
О том, получал ли он благословение на подобную самодеятельность от церковноначалия, ограничивающегося отвлеченными призывами к миру во всем мире, батюшка отвечает: «Для доброго дела мне не надо благословение – ни Митрополита Киевского, ни Донецкого. Я же не бегу за благословением, чтобы бабульку перевести через дорогу или наорать на жлоба, окурки на тротуар бросающего. Не нужно мне оно и для того, чтобы раненых с поля боя выносить. Или молиться за изгнание с моей земли непрошенных гостей. Это мой город. Какой ни есть, а мой. Здесь я букварь выучил, здесь я и сигарету первую за углом школы выкурил. Здесь девушку впервые домой проводил, здесь и в глаз получил, возвращаясь. Как они там кричали: «Чемодан, вокзал, Россия!»? Вот мы и прислушались».