Россия считает себя одной из тех трех стран, которые определяют судьбу всего мира. Именно такая мысль открыто прозвучала на ежегодном собрании международного дискуссионного клуба «Валдай», которое состоялось на прошлой неделе в Сочи.
На этой ежегодной встрече российские высокопоставленные чиновники и специалисты по вопросам стратегии обсуждают свои взгляды с иностранными комментаторами. Этот клуб является одним из инструментов пропаганды. Однако, несмотря на активное продвижение идеи о «возвращении России», на встречах этого клуба звучат самые разные точки зрения, указывающие на существование разногласий внутри России, а также на возможность перемен.
Представители России и Китая согласились друг с другом в том, что вмешательства США и их союзников в дела Ближнего Востока в прошлом десятилетии были свидетельством высокомерия Америки: по словам главы комитета по международным делам Всекитайского собрания народных представителей Фу Ин (Fu Ying), «США не принимают иных идеологий, кроме своей собственной.
Между тем, Евросоюз рассматривался как нечто, не имеющее никакого веса. Кто-то из участников клуба вспомнил слова президента Китай Си Цзиньпина (Xi Jinping), о том, что Европа постепенно «рассыпается на части». Бывший премьер-министр Австралии Кевин Радд (Kevin Rudd) отметил, что Евросоюз «проводит семинары сам с собой».
Президент России Владимир Путин — без улыбки на лице и чрезвычайно серьезно — произнес долгую заключительную речь. Он высмеял журналистов, которые пишут о том, что Россия — это угроза и что она пыталась повлиять на ход президентских выборов в США. «Во‑первых, создается образ врага в виде России, а потом объявляется, что Трамп — наш фаворит. Это полный бред и полная чушь!» — сказал г-н Путин. Однако он добавил, что, по его мнению, г-н Трамп представляет ту часть американского общества, которая устала от элиты, находящейся во власти в течение нескольких десятилетий.
Его выступление полностью противоречило убежденности Запада во враждебном настрое России: по словам главы MI5 Эндрю Паркера (Andrew Parker), который на этой неделе дал интервью изданию Guardian, антизападная тактика Москвы включает в себя «пропаганду, шпионаж и кибератаки».
Однако на встречах клуба также время от времени проскальзывали признаки некоторого недовольства. Два российских участника заявили, что они выступают против российского закона об «иностранных агентах», который в сущности позволяет закрывать неправительственные организации, получающие финансирование из-за рубежа. Первый заместитель премьер-министра Казахстана Григорий Марченко отметил, что экономическая интеграция между бывшими советскими республиками остается слабой, несмотря на все попытки выстроить евразийский блок, который мог бы соперничать с Евросоюзом.
Алексей Кудрин, который в начале правления г-на Путина занимал должность министра финансов, тоже сделал несколько заявлений, но в неофициальном порядке. Г-н Путин поручил ему составить план реформы экономики, системы образования и системы правосудия. Г-на Кудрина нельзя назвать диссидентом, однако он пока не изменил свою точку зрения относительно того, что Россия ведет себя слишком агрессивно на международной арене и становится слишком репрессивной по отношению к своим гражданам. Время покажет, каким образом правительство воспользуется его планами реформ.
На фоне ужесточения официальной позиции происходят сдвиги и в российском обществе. На неофициальном собрании российской молодежи, которое прошло в октябре в Белграде, столице Сербии, несколько ораторов указали на изменения в отношении и настроениях общества: женщины стали открыто говорить о проблеме сексуальных домогательств, в обществе набирает обороты стремление к самообразованию, растет интерес к различным лекциям и книжным ярмаркам. Политический комментатор Татьяна Ворожейкина сказала мне, что, хорошо понимая ту реальность, в которой живет российское общество и сущность происходящих в нем процессов, российские избиратели отворачиваются от нее, делая упор на своих личных устремлениях.
Россия — это не монолит. Интернет, путешествия и определенная свобода слова сливаются воедино, но не чтобы разжечь революцию, а чтобы создать частную сферу преимущественно пассивной оппозиции официальным лицам. Нынешний режим заинтересован в том, чтобы эта оппозиция оставалась пассивной. Однако со временем эта задача будет становиться все более деликатной.