17 марта Славутичский городской суд Киевской области приговорил к пяти годам заключения бывшего судью Репкинского районного суда Черниговской области Василия Шляхова, который еще в июле 2013 года был уличен в получении взятки на сумму 30 тыс. грн. Правда, под стражу подсудимого решено было взять только после вступления приговора в законную силу.
Интересно, что в августе 2014-го он за это же преступление уже был осужден тем же судом и успел отсидеть за него пять месяцев в Менской колонии, но коллегия Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел в ходе кассационного пересмотра нашла в этом вердикте множество существенных недоработок и отменила его, а осужденного на период нового рассмотрения дела освободили из-под стражи в зале суда. Теперь взяточнику, судя по всему, придется снова сушить сухари.
Взятка районного масштаба
Депрессивный Репкинский район насчитывает всего 27 тыс. жителей, а потому четырем судьям, которые его обслуживают, мало чем есть поживиться. Так что судья Шляхов мог расценивать как большую удачу то обстоятельство, что ему на рассмотрение попало дело грабовского сельского головы Александра Свистуна. Этот человек обвинялся в том, что пустил по ветру 18 тыс. грн общественных денег: подписал акты выполнения строительно-дорожных работ на эту сумму, хотя на самом деле работы выполнены не были.
Однако это преступление было квалифицировано не как растрата и даже не как служебный подлог, а всего-навсего как служебная халатность — ст. 367 Уголовного кодекса Украины. Получилось так, что на стадии досудебного следствия господин Свистун согласился на то, чтобы его преследование было прекращено в связи с амнистией, но прокурор выдвинул иск о взыскании с него этих денег в пользу сельского бюджета в порядке гражданского судопроизводства и судья Шляхов этот иск удовлетворил. Но ответчик платить деньги отказался, за что снова был привлечен к ответственности по двум пунктам: за так и не наказанную служебную халатность и за невыполнение судебного решения (ст. 382 УК).
21 июня 2013 года Свистун под контролем сотрудников спецслужбы передал адвокату Борщаку первую часть мзды в сумме 10 тыс. грн, которые тот в дальнейшем передал Шляхову. В тот день в силу определенных причин операцию по разоблачению проводить не стали, а уже 4 июля, после того как Свистун передал Борщаку следующие 20 тыс., а тот передал их Шляхову в салоне его автомобиля, судья был остановлен, а меченые деньги изъяты.
Первый приговор комом
Адвокат, которому было предъявлено обвинение в пособничестве в получении взятки, быстро осознал сложность ситуации и заключил с прокурором соглашение о признании виновности. 5 ноября 2013 года Черниговский районный суд утвердил это соглашение и приговорил Борщака к пяти годам условного лишения свободы с испытательным сроком три года. Зато Шляхов твердо стоял на том, что деньги ему подбросили, однако быстро подал заявление об отставке, которое было удовлетворено Верховной Радой Украины, и 19 сентября 2013 года он был освобожден от должности судьи с этой довольно приличной формулировкой.
С доказательствами, на первый взгляд, было все в порядке, учитывая обличительные показания пособника. Рассматривать это дело, как того и требует Уголовный процессуальный кодекс, поручили одному из местных судов соседнего региона, а именно Славутичскому городскому суду Киевской области. Ему сторона обвинения предоставила, в частности, такое интересное доказательство. Когда Свистун, оснащенный аудиовидеофиксирующей аппаратурой, 21 июня 2013 года пришел на встречу с Борщаком и спросил, какова гарантия того, что он его не обманывает, а действительно договаривается с судьей Шляховым, тот ответил, что в этот день в начале судебного заседания судья спросит его о здоровье. Когда оперативники подняли и прослушали все судебные стенограммы заседаний этого дня, оказалось, что, действительно, Шляхов, начиная судебное заседание, спросил подсудимого Свистуна, как он себя чувствует и позволяет ли состояние его здоровья участвовать в заседании.
Оценив все доказательства по делу, Славутичский городской суд 18 августа 2014 года вынес обвинительный приговор и осудил Шляхова на пять лет лишения свободы с конфискацией имущества. 23 октября того же года Апелляционный суд Киевской области оставил этот приговор без изменений, а 14 ноября Шляхов был задержан и этапирован в Менскую исправительную колонию, расположенную в той же Черниговской области. К этому еще следует добавить, что 25 декабря 2014 года Высшая квалификационная комиссия судей Украины своим решением в связи со вступлением в силу обвинительного приговора за преступление, совершенное во время пребывания в должности судьи, прекратила отставку Шляхова.
Таким образом, для стороны обвинения все вроде шло как по маслу, и вдруг как гром среди ясного неба — постановление ВССУ от 9 апреля 2015 года, которым постановление Апелляционного суда было отменено и назначено новое апелляционное рассмотрение. А раз так, то приговор суда первой инстанции стал считаться не вступившим в законную силу, в связи с чем осужденный Шляхов был освобожден из-под стражи в зале суда.
Прокуратура получила урок
Из всех перечисленных кассационным судом пунктов претензий мы остановимся только на двух моментах, каждый из которых мог стать поводом для признания доказательств ненадлежащими, а вину недоказанной.
Первый — Славутичскому суду не было представлено для исследования постановление следственного судьи о разрешении на обыск автомобиля, из которого были изъяты деньги, составлявшие переданную под контролем неправомерную выгоду. Формально, согласно ст. 233 УПК (проникновение в жилье или другое владение лица) никто не имеет права копаться в салоне чужого автомобиля без согласия его владельца, если на то нет решения следственного судьи. Фактически же закон позволяет в неотложных случаях делать подобные обыски до вынесения постановления следственного судьи, но в таком случае следователь обязан безотлагательно обратиться в суд с ходатайством о проведении таких следственных действий.
Если же следственный судья откажет в его удовлетворении, то полученные в результате такого обыска доказательства считаются недопустимыми, а полученная информация подлежит уничтожению. А то обстоятельство, что в ходе рассмотрения уголовного производства суду не было представлено постановление следственного судьи о разрешении на обыск, следует расценивать как то, что такого постановления вообще не было. Поэтому протокол об изъятии найденных в автомобиле денег следует считать недопустимым преступлением, без которого вся конструкция обвинения рушится на корню, а подсудимый подлежит оправданию за недоказанностью его вины.
Следующий момент сложнее, потому что связан с легализацией материалов, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий. Ведь меченые деньги, изъятые у взяточника даже в ходе должным образом проведенного обыска (как, кстати, и любое другое доказательство), не имеют заранее установленной силы. Злоумышленник, например, может сказать, что он их получил в качестве возврата долга, или что ему их подбросили. Поэтому в таких ситуациях большое значение имеют записанные на диктофон разговоры, из которых ясно следует, за что именно чиновник хотел получить взятку.
Для того чтобы суд признал результаты аудиовидеоконтроля надлежащим доказательством, ему необходимо предоставить постановление следственного судьи о разрешении на проведение такого негласного следственного (розыскного) действия. Понятно, что пока идет операция по разоблачению взяточника, на этот документ накладывается гриф «секретно», но уже после того, как злоумышленник пойман «на горячем», он рассекречивается отдельным постановлением прокурора, после чего подшивается к материалам уголовного производства.
Ныне действующий Уголовный процессуальный кодекс требует от судей, которые будут проводить судебное следствие, не признавать надлежащими доказательствами результаты диктофонных записей без наличия постановления следственного судьи о разрешении на проведение аудиовидеоконтроля. В прошлых публикациях я неоднократно рассказывал о том, как местные суды оправдывали взяточников за недостатком улик из-за того, что в материалах дела не было таких решений. На этот раз имеем пример того, как суд кассационной инстанции из-за отсутствия этих самых решений отменил обвинительный приговор.
В данном случае следователь прокуратуры написал, что Апелляционный суд Черниговской области определения о разрешении постановил, но к делу их не присоединил. Когда же Славутичский суд направил в Апелляционный суд Черниговской области запрос о предоставлении этих постановлений, тот отказал, ссылаясь на то, что на них наложен гриф «секретно».
При таких обстоятельствах местный суд должен оправдать Шляхова из-за недоказанности вины, но, видно, авторитет прокуратуры был для него настолько высоким, что судья поверил прокурорам на слово и вынес обвинительный приговор. Однако для судей Высшего специализированного суда Украины статус прокуратуры не производит такого магического воздействия, поэтому кассационная коллегия вердикт отменила.
Характерно, что после того, как прокуратура получила такой нагоняй, все эти решения, хоть и не быстро, но понаходились. Оказалось, что на следующий день после разоблачения Шляхова и обыска его автомобиля следователь прокуратуры действительно обратился за разрешением, и 5 июля 2013 года получил его в виде постановления следственного судьи Новозаводского районного суда Чернигова. Что же касается негласных следственных розыскных действий, то они были санкционированы рядом постановлений следственного судьи Апелляционного суда Черниговской области, принятых в период с 20 июня по 3 июля того же года, но рассекречены с огромным опозданием — в период с 26 июня 2016 года по 27 января 2017 года. Но лучше поздно, чем никогда, и теперь судья-взяточник, будем надеяться, получил справедливый приговор, а органы прокуратуры — надлежащий урок того, как надо готовить и представлять доказательства.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →