Село Великое Вербче в Сарненском районе Ровенской области существует от доходов нелегального янтарного бизнеса уже почти 20 лет. Почти столько же времени государство обещает этот бизнес легализовать, пишет ровенский журналист Мирослава Опанасик в №12 журнала Корреспондент от 1 апреля 2016 года.
А пока оно этого не сделало, каждое утро сотни селян с лопатами на мотоциклах, автомобилях, повозках движутся на север от села, чтобы провести рабочий день на янтарных копанках.
Что заставляет их соглашаться на этот нелёгкий хлеб, а иногда даже рисковать здоровьем и жизнью? Это попытался выяснить Корреспондент, отправившись непосредственно в Полесье.
Чудеса трансформации
До начала 1990-х Великое Вербче было процветающим селом. Работой его жителей обеспечивал местный колхоз-миллионник. Рабочие места, причём хорошо оплачиваемые, были на фермах, элеваторе, полях, в садах и тракторной бригаде. За колхозный счёт в селе строились дороги, школа, детсад, сельсовет, ремонтировался дом культуры. В колхозе также следили за местным прудом: его чистили, ухаживали за искусственно устроенным островком Любви.
После того как от коллективной формы хозяйствования в государстве отказались и перешли к частной, село начало приходить в упадок. Если земельные паи ещё как-то использовали, засаживая овощами, зерновыми или сдавая в аренду, то помещения колхозных ферм, элеватора, гаражей машинного двора и складов минеральных удобрений просто разрушались.
Государство на всё это закрывало глаза. Селяне на него не надеялись. Чтобы выжить, обрабатывали огороды и выращивали скот, собирали в лесу ягоды и грибы и сдавали их скупщикам. Но поскольку на этом много не заработаешь, искали заработки по другим областям и в столице: нанимались на сельскохозяйственные и строительные работы. Затем с той же целью ездили в Москву, Санкт-Петербург и даже в Сибирь. Заработки не всегда были успешными: кого-то обманывали, заплатив меньшую сумму, чем обещали, с кем-то не рассчитывались вообще.
Потом как-то в селе появились люди, готовые платить за янтарь, который до этого никто не считал чем-то драгоценным (им в старину даже печки разжигали, потому что он валялся в лесу под ногами). Причём платили скупщики селянам за солнечный камень сравнительно много. С тех пор в Великом Вербче и окружающих сёлах и началась янтарная лихорадка.
Что им стоит дом построить
Теперь каждый вечер после окончания работы на копанках местных янтарных старателей можно увидеть в центре Великого Вербча. Как в государственном учреждении или на производстве, они работают приблизительно до 18:00. Узнать старателей легко: они одеты в рабочую одежду, преимущественно камуфляж, у многих на руках мозоли, лица обветренные от постоянной работы на свежем воздухе. И если приехали на мотоциклах — к ним сзади прикреплены лопаты. Правда, это не касается тех, кто добывает янтарь с помощью мотопомп, потому что они вылавливают его сачками в воде.
После трудового дня старатели заходят посидеть в расположенное в центре кафе: выпить кофе, пива, приобрести сигареты и прочее. Один из них на условиях анонимности соглашается рассказать Корреспонденту, почему выбрал это занятие.
По его словам, раньше семья хотя бы помощь на детей получала. А сейчас и социальной помощи не дают, потому что мужчина официально нигде не работает.
«Идти в центр занятости? Там сразу переучиваться отправят. Это надо в Ровно ехать. А как оставить жену с детьми? А ещё у меня хозяйство: две коровы, лошади, гектар огорода. Есть трактор. Поэтому сделал работу по хозяйству — и снова янтарь мыть. Я за час сегодня заработал 7.000 грн. Один камешек нашёл весом 54 г. Величина его где-то такая, как женский кулачок», — хвалится старатель.
У 22-летнего Сергея из соседнего села Бутейки ещё семьи нет, но у него тоже есть причина «ходить на янтарь».
Сельская голова Елена Голенко подтверждает, что на янтарные копанки жителей Великого Вербче гонят безработица и желание быстро обогатиться.
«На всё село [а в нём до 3 тыс. жителей] — всего около 150 рабочих мест: это в школе, детском саду, нескольких магазинах и барах. Остальные, кто не на этих рабочих местах, — безработные, но хотят хорошо жить. К примеру, у нас в сельсовете есть вакансия специалиста по работе с молодежью. Это 0,75% оклада, то есть минимальной зарплаты. Так мне, когда предлагала это рабочее место, говорят: «Я к тебе за тысячу гривен в месяц работать не пойду. Потому что могу иметь эти деньги или даже больше за час работы на янтарных копанках», — рассказывает женщина.
Работа на янтаре — тяжёлая. Но доход того стоит, потому что ежедневно старатель, как правило, приносит домой 500-600 грн
По её словам, работа на янтаре — тяжёлая. Но доход того стоит, потому что ежедневно старатель, как правило, приносит домой 500-600 грн.
«Вот мне сейчас нужно повестки военнообязанным вручить на обучение на полигоне, и нельзя никого поймать — все на копанках. И женщины мужей никуда не пускают. Потому что муж — это прибыль в дом», — жалуется Голенко.
Безработица оборачивается в селе ещё одной проблемой: мужчины страшно спиваются. Есть такие, что всё заработанное на янтаре несут в бар в обмен на водку и, чтобы заработать на неё, идут на копанки даже в воскресенье или в религиозные праздники, когда большинство селян не работают.
Жизнь и кошелёк
За 1 кг камней весом до 2 г (фракция) скупщики платят старателям $ 200, от 2 г до 5 г — $ 600, от 5 г до 10 г — $ 1.600, от 10 г до 20 г — $ 4.000, от 20 г до 50 г — $ 5.000, от 50 г до 100 г — $ 7.000. Цены колеблются и, говорят старатели, сейчас несколько упали.
— Ребята, а где расположены пункты скупки янтаря? — спрашиваем у селян.
А джипы стоят, как правило, у самых красивых домов села. Скупщики янтаря — местная «элита» — имеют едва ли не самые высокие в селе доходы от нелегального бизнеса. У них красивые не только дома, но и дворы, заборы, а также территория возле домов. Например, у некоторых плиткой выложен тротуар возле двора.
Автопарк села — и скупщиков, и обычных старателей — ничем не хуже автопарка под Верховной Радой. Здесь и Opel, и Renault стоимостью около 500 тыс. грн, Volkswagen за более чем 1 млн грн и даже Land Cruiser, цена которых превышает 4,5 млн грн. У некоторых — по несколько автомобилей. Кроме шикарных авто, во дворах вербчан заметна и новая сельскохозяйственная техника, преимущественно тракторы.
Село «поднялось на янтаре». Люди стали жить лучше, а вкладывают заработанное преимущественно в дома, автомобили, сельхозтехнику
Голенко подтверждает, что село «поднялось на янтаре». Люди стали жить лучше, а вкладывают заработанное преимущественно в дома, автомобили, сельхозтехнику. Часть старателей купили себе или детям квартиры и даже дома в Ровно. И только отдельные из них пытаются вложить деньги в открытие в селе собственного бизнеса: магазина, станции техобслуживания автомобилей, автозаправочной станции.
Разбогатевшие старатели есть и среди депутатов местных советов. Здешние «олигархи» готовы оказывать материальную помощь сельской волейбольной команде, школе, больным односельчанам.
Голенко рассказывает, что вербчане и жители окружающих сёл преимущественно копают янтарь на границе земель Великовербченского сельсовета и Владимирецкого района.
«Граница между районами перекопана. Копают старатели в лесах, — поясняет она. — Особенно страшные последствия — после вымывания янтаря мотопомпами. После них остаётся пустыня: лес лежит, белый песок — марсианский пейзаж. Арендовать землю под зерновые у нас сейчас хочет черкасское предприятие Запад-Центр-Трейд. Но я опасаюсь, чтобы их тракторы не попадали в те янтарные копанки».
На добычу ходят как взрослые, так и школьники. После уроков, а порой и во время них, они на копанках с сачками вылавливают янтарь
Впрочем, нелегальный старательский промысел угрожает не только природе. Ведь на добычу ходят как взрослые, так и школьники. После уроков, а порой и во время них, они на копанках с сачками вылавливают янтарь. Поэтому в Великом Вербче уже никого не удивляет четвероклассник, который в школьном буфете протягивает продавцу не отцовскую, а собственную пятисотгривневую купюру, или пятиклассник, который приезжает в школу на купленном за собственноручно добытый янтарь мопеде.
«Убедить школьников хорошо учиться невозможно, — жалуется учительница великовербченской школы Лариса Шершень. — Ведь их реакция на все приведённые аргументы в пользу образования примерно одинакова: «Вот вы, учительница, хорошо учились, и что у вас есть? А я, копая янтарь, до окончания школы дом построю, а может, и автомобиль куплю».
Хотя старатели рассказывают и о более страшных последствиях нелегальной добычи.
«Когда я был возле Олевска на Житомирщине, там в копанке землёй завалило сразу шестерых ребят из Кузнецовска (Ровенская область). Их земляки только на следующий день наткнулись на тела погибших», — рассказывает один из них.
Я помню, как нас предупреждали те, кому мы платили деньги, чтобы добывать янтарь: «Завтра здесь будут милиционеры ходить, так вы не пугайтесь, они вас не тронут, а просто будут искать засыпанных в копанках
Копатель янтаря
«А я помню, как нас предупреждали те, кому мы платили деньги, чтобы добывать янтарь: «Завтра здесь будут милиционеры ходить, так вы не пугайтесь, они вас не тронут, а просто будут искать засыпанных в копанках», — добавляет другой.
Легализация или декоммунизация
«Бороться с нелегальной добычей янтаря должны милиция и СБУ, — говорит сельская голова. — Но они не реагируют. Я писала письма о том, как уничтожают плодородные земли старатели, и в Сарненский районный совет, и в райотдел полиции.
Голенко считает, что единственный выход — легализация янтарного промысла. И, мол, старатели её поддерживают. Тогда и работа у селян была бы, и нарушенные земли восстанавливали, и были бы деньги на развитие села, потому что средствами от добычи пополнялся бы сельский бюджет.
Законопроект о легализации добычи янтаря лежит и его не принимают годами
«Сейчас наш бюджет — это лишь 350 тыс. грн. За эти деньги дорог не отремонтируешь, ничего не построишь, уличное освещение не устроишь. Почему законопроект о легализации добычи янтаря лежит и его не принимают годами, а о декоммунизации, хотя памятники Ленину никому не мешали, сразу приняли? Потому что коррупция: есть вверху заинтересованные, чтобы янтарный промысел не легализовали. И введение на копанки Нацгвардии, о чём глава Ровенской облгосадминистрации просил министра внутренних дел, не поможет. Потому что и Нацгвардию купят», — уверена женщина.
Местные старатели не так горячо, как сельская голова, поддерживают легализацию. Одни не верят, что от неё будут получать пользу они, а не представители власти наверху. Поэтому предлагают просто дождаться, когда весь янтарь на Полесье выкопают. Тогда, мол, этот промысел прекратится сам собой.
Скептически воспринимают старатели и введение в область Нацгвардии в целях борьбы со старательством. Говорят, уже видели в Маневицком районе на Волыни, как гвардейцы, развернув палатки возле копанок, в них и добывали янтарь. Правда, уверенности в том, что это действительно были нацгвардейцы, а не бандиты, у местных нет.
Есть у некоторых старателей мнение, что прекратить нелегальный промысел могло бы более жёсткое наказание, а не просто штраф или условное лишение свободы, как сейчас.
«Если бы так, как в Беларуси, наказание за это было такое же, как за убийство, то есть чтобы сажали в тюрьму, то это остановило бы желание добывать янтарь», — убежден один из наших собеседников.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →