Нашим союзникам нужно проделать работу над ошибками и признать провал стратегического планирования при подготовке украинских военнослужащих к контрнаступлению без преимущества в воздухе и современной техники для разминирования.
Как в Украине, так и на Западе подводят итоги летнего контрнаступления Сил обороны Украины. Ну, а кремлевская пропаганда уже начала готовить российское население к возможному очередному отрицательному наступлению. В понедельник, 13 ноября, российские государственные СМИ обнародовали и впоследствии опровергли сообщение о перегруппировке своих сил на восточном (левом) берегу Херсонской области на позиции дальше восточнее реки Днепр.
Что это на самом деле было, мы наверняка увидим чуть позже. Ну, а пока ЕС размышляет над планом «Б» помощи Украине, потому что выделение 500 млн евро нам на оружие блокирует Венгрия, советник президента США по нацбезопасности Джейк Салливан предупредил: если Конгресс не примет новый пакет помощи Украине, военные и финансовые транши со стороны Америки будут сокращаться.
Где мы сейчас на поле боя? Как долго Россия еще не сможет вести войну высокой интенсивности? Что изменит появление у Украины F-16? Но какую наибольшую ошибку допустила НАТО?
Об этом ТСН.ua расспросил у офицера запаса британской армии, профессора безопасности и военных исследований, председателя-основателя программы Критических исследований безопасности в Институте последипломного образования Дохи Омара Ашура на Украинском Центрально-Европейском Форуме (UCEF) во Львове, организованном Советом внешней политики «Украинский» призма».
— Почему наше контрнаступление не удалось? Какие причины?
— Я бы не говорил, что он не удался. Были максимальные цели — достичь Крыма и расколоть российские силы пополам. Вы имели три точки для наступления в Донецкой, Харьковской и Херсонской областях, чтобы переправиться на левый берег Днепра, потому что там минные поля не так велики. В то же время, нужно было защищаться на трех основных направлениях: на севере Луганска в направлении Купянска; Бахмут (это была по большей части попытка связать там российские элитные силы, ВДВ, чтобы враг их не опрокинул на запорожское направление); и сейчас Авдеевка.
Итак, результат этой операции — уволенных 14 сел и 370 кв км. Да, если смотреть только с этой точки зрения, кажется, что вы мало продвинулись. Но также речь идет о том, насколько вы истощили своего врага. Например, прошлым летом вы потеряли Лисичанск и Северодонецк. Была известна битва за Северский Донец, где россияне потеряли по меньшей мере два батальона солдат и техники. Поэтому они взяли эти два города с большими потерями, а Украина так выглядела, что проиграла. Но потом во время осенней кампании в прошлом году по освобождению части Харьковщины вы добились успехов. Почему? Ибо вы истощали врага в начале лета чуть южнее. Поэтому у россиян не хватило сил, чтобы противостоять контрнаступлению на Харьковщине. И это для них было сюрпризом, поэтому у них не было много времени. Так что-то, что вы делаете сейчас, может помочь вам позже, потому что война еще не закончилась. Кроме того, посмотрите, что происходит на море. С помощью морских дронов, крылатых ракет большой дальности, таких как Storm Shadow и других, вы фактически заставляете ЧФ РФ передислоцироваться, ликвидировать его собственную штаб-квартиру в Севастополе после последовательных атак со стороны Украины.
— Можно ли сказать, что, например, украинское контрнаступление на Черном море было более успешным, чем на земле?
— Да, на море у вас большие достижения. Но я скажу почему. Ибо фактор неожиданности был очень сильным, и технологии, которые вы использовали здесь, очень помогли. Что касается сухопутной войны, технологии тоже имеют значение. Но, как сказал генерал Залужный (в интервью The Economist — ред.), у вас есть беспилотники, и у них есть беспилотники, у вас есть средства радиоэлектронной борьбы, и у них есть средства радиоэлектронной борьбы. Но у них есть массовость, у них больше солдат, и у них было время подготовиться к обороне, настроив оборонительные линии, заграждения, минные поля. А в Крыму этого не очень-то ожидали. Все знали о контрнаступлении и этот вопрос времени, наверное, на запорожском и Донецком направлениях…
— Все же это происходило онлайн…
— Да, это не было неожиданностью. В Харькове в прошлом году был успех, потому что это была стратегическая неожиданность, когда все СМИ, все политические и военные заявления были сосредоточены на Херсоне. Россияне действительно имели разведку, они знали, что на Харьковщине идет наращивание силы. Но они в это не поверили. Они думали, что это просто попытка сковать там силы. Но также есть воздушное измерение. Имею в виду, что их террористические попытки атаковать критическую инфраструктуру Украины, гражданскую инфраструктуру уже не так успешны. Сейчас она очень хорошо защищена. Я только что был в Киеве и имел возможность осмотреть возможности украинского ПВО. Могу вам сказать, вы намного продвинулись вперед по сравнению с прошлым годом.
Но сейчас тоже, если хотите, есть баланс «террора». Если Россия атакует вашу инфраструктуру, вы теперь имеете возможность нанести удар по Москве, нанести ответный удар по их инфраструктурным электрическим сетям. Раньше такого не было. Также посмотрите на развитие событий в России. Мы видели первую попытку госпереворота (Евгения Пригожина — ред.), возможно, против председателя Генштаба (Валерия Герасимова и министра обороны Сергея Шойгу — ред.). И это во многом зависит от успехов Украины в поле боя. Если бы Украина не так хорошо показала себя в Бахмуте, несмотря на все потери, вы этой попытки госпереворота и многочисленных разногласий не увидели.
— Что сейчас происходит на фронте с военной точки зрения, где мы сейчас? Потому что, сравнивая с осенней кампанией в прошлом году, это контрнаступление на земле было не столь удачным, нам не удалось перерезать сухопутный коридор из Донбасса в Крым и выйти к Азовому морю.
— Это долгая война. Поэтому Украине нужно…
— На сколько лет?
— На сколько лет — очень трудно сказать. Чтобы закончить войну, вам нужно уничтожить желание политического руководства России продолжать эту войну. Тогда они могут нажать условную кнопку и остановить все это. Или вам нужно уничтожить их возможности и потенциал для ведения войны. А это не только ОПК, но и финансы и все, что они используют против вас. Каждый ресурс, используемый ими против Украины, должен быть уничтожен. Как видите, уничтожить возможности и потенциал к продолжению войны несколько сложнее, чем уничтожить желание продолжать войну.
Я приведу пример. В интервью генерал Залужный сказал, что, по его оценке, было убито 150 тыс. россиян. Могу вам сказать, что ни одна сила в Европе или на Западе не выдержит более 150 тыс. НАТО и все западные союзники вышли из Афганистана, потеряв менее 3 тыс. И, кстати, 150 тыс., — это то количество напавшей российской силы. в Украине 24 февраля 2022 года. Поэтому вы ее фактически убили, что является большим достижением с точки зрения оборонных возможностей, инновационности оборонных стратегий и боевых возможностей. Это очень много в войне против одной из сильнейших армий мира.
Для сравнения, первую войну чеченцы закончили не уничтожением российских возможностей. Что произошло во время атаки на Грозный в августе 1996 года? Они взяли более 10 тыс. россиян, преимущественно солдат срочной службы, но взяли их почти как военнопленных в Грозном. И, основываясь на этом, желание продолжать войну с российской стороны было уничтожено, потому что российские матери начали оказывать давление на Ельцина, и он был вынужден подписать сначала перемирие, а затем договор о дружбе между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия. Это лишь пример того, как завершить войну с точки зрения уничтожения желания ее продолжать. Но у нас нет признаков того, что так будет, а это значит, что Украине придется продолжать то, что она делает сейчас, все больше полагаться на своих союзников и, по сути, продолжать эту борьбу, пока не будет достигнута переломная точка в желании агрессора продолжать войну.
— Как долго Россия может продолжать войну высокой интенсивности? Ведь ресурсы обладают свойством заканчиваться.
— Здесь есть две вещи. Во-первых, никто не имеет нескончаемых ресурсов. России сейчас нужно импортировать беспилотники из Ирана и артиллерийские боеприпасы. Россия является экспортером артиллерийских боеприпасов. Им нужны боеприпасы калибра 152 мм и 122 м из Северной Кореи. Это говорит о том, что на самом деле их ресурсы не безграничны. Но у них есть друзья, на которых можно положиться. Это значит, что вам нужно сделать так, чтобы у них было меньше друзей.
— Но это задача не только Украины, но и Запада — сделать так, чтобы в России было меньше таких друзей.
— Конечно. Не только Западу, но и другим друзьям Украины, более 50 стран из группы «Рамштайн». Во-вторых, да, вы правы, они (русские — ред.) вернутся. География, к сожалению, не изменится, они будут соседями Украины. Если социальная психология, менталитет и комплекс преимущества существенно не изменятся или силой или другими средствами они продолжат это делать (войну против Украины — ред.). Эта война не может остановиться и перерасти в менее дорогую гибридную войну. Россия захватила один из важнейших геостратегических регионов Украины — Крым — в 2014 году, потеряв при этом одного военного. И это сошло им с рук. Мы забываем, что Запад ужесточил санкции после сбитого малайзийского Boeing рейса MH-17. А потом без особого ущерба они взяли половину Донбасса.
Поэтому гибридная война намного более эффективным и экономным способом ведения боя. Когда россияне попробовали обычную конвенционную войну, то потеряли более 150 тыс. Плюс Путин теперь изгой. Вспомните, после 2014 все собирались к нему в Москву. Так что они, мне кажется, вернутся к гибридным действиям, а это значит одно: Украине нужно укреплять оборону. Это долгосрочный стратегический проект, потому что ваш сосед стратегически намерен уничтожить вас. Следовательно, вам нужно укрепить свою защиту как обычную, так и в составе НАТО, возможно, под ядерным зонтиком или с помощью ядерного оружия, а также, надеюсь, с помощью значительных гибридных возможностей, как оборонительных, так и наступательных. Поэтому нужно иметь союзников, пропаганду, информационно-психологические операции. И это длительная война. Если кто-нибудь говорит вам, что завтра наступит мир и все изменится, я был бы очень скептичен.
— Но опять же Украина долго боролась за согласие США предоставить нам истребители F-16. И многие украинцы надеются, что когда мы их получим, все изменится кардинально и война чуть ли не закончится. Итак, что изменится?
— Я вам скажу, что изменится. F-16 будет очень полезным. Почему? Ибо вы сможете вести огонь на большей дальности, которая вам нужна. Вам нужно атаковать командные и контрольные пункты россиян всякий раз, когда они наращивают силы. Вам нужно атаковать их склады, материально-технические базы, дальнобойную артиллерию с безопасного расстояния, чтобы они не могли ударить вас в ответ. И F-16 обеспечит эти возможности через тип ракет, которые они могут нести не только с точки зрения дальности, но и точности. Прямо сейчас вы используете Storm Shadow из Су-24. Если у вас будут западные истребители, Storm Shadow будет иметь большую дальность и точность. Но они не воюют поодиночке. Как танки, артиллерия и пехота, так и F-16 и вся авиация не воюет в одиночку. Это должна быть общевойсковая работа.
— Могут ли F-16 помочь нам освободить Крым?
— Следовательно, есть два теоретических пути освобождения Крыма. Первый — это истощение, второй — маневренная операция. Наиболее предпочтительным западным способом ведения войны является общевойсковое маневровое наступление. Это ключевые слова в западном способе ведения боя. В Украине по-другому. Мероприятие тренировалось до этого очень долго, но он никогда не вел такой войны слишком долго. Думаю, последний раз британская армия расчищала траншеи на Фолклендских островах (в 1982 году в войне против Аргентины — ред.). Но это были гораздо более легкие окопы, чем три оборонительные линии Суровикина. Следовательно, истощение — это другой способ сделать это. Истощение означает, что вы сделаете Крым непригодным для нахождения там русских войск. Вот вам пример — Херсон. В прошлом году вы настолько усложнили их пребывание, что россияне сначала там застряли, потому что позади у них был Днепр, их логистика очень усложнилась.
В случае с Крымом у них есть Керченский мост и так называемый сухопутный коридор из Донбасса в Крым. Если вы сможете поразить обоих, а также на цели внутри Крыма, это будет невозможно для них там оставаться, и тогда вы сможете начать маневр, атаки ВВС, возможно, продвигаться с севера и т. д. А также использовать десантные операции. Вы это уже делаете, но силами спецназа. А вам нужна масса. Дорога в Крым потребует определенной подготовки.
— Какая сейчас главная проблема Сил обороны Украины?
— Что нужно украинцам с точки зрения возможностей? Здесь есть несколько проблем. Одним из них является вопрос подготовки и планирования с точки зрения оборонного анализа НАТО. Они не очень адаптировали обучение (украинских военнослужащих — ред.) к тому, что действительно нужно украинцам. НАТО уже давно не воевала с равным или близким к равному врагу. Я вспомнил Фолклендские острова… США победили Панаму, Ирак, Сербию… Но они действительно не так сильно угрожали их ВВС. То, как Украина воюет сейчас, сосредотачиваясь на сухопутной сфере, мы называем это воздушно-наземным боем. То есть сначала операция в воздухе, а затем продолжение на земле. Итак, это, в основном, бой ВВС, уничтожающий врага. А потом после этого вы консолидируетесь. Маленький пример. Ирак был захвачен британско-американскими войсками, использовав всего 40 тыс. артиллерийских снарядов. Это меньше суток обмена артиллерийским огнем между российскими войсками и украинскими защитниками в Донбассе в любое время. Западные солдаты на самом деле не слишком умудрены прорывать оборонные линии с помощью оборудования для разминирования. Оно очень старо, еще со времен Второй мировой войны. Относительно оборудования для мостовых переправ — то же самое. Когда мы вообще так воевали за последние 20 лет? Ноль. Поэтому, по сути, то, что делают украинцы, во многом очень ново для Запада. Таким образом, обучение (украинских военнослужащих в натовских странах — ред.) должно быть приспособлено к тому, что украинцам, а не говорить: вы должны воевать так, как мы, но без современных комплексов, F-16, дальнобойного огня, и даже без обучения.
— Значит, это была ошибка Запада, да?
— Я считаю, что в плане подготовки это была ошибка Запада. Я не говорю, что в ВСУ все было идеально. Но я говорю вам, что в этом конкретном измерении у Запада было… Это интеллектуальный провал. Они плохо проанализировали ситуацию. Что касается пехоты, ей нужно больше современной техники для разминирования для создания больших полос для движения БМП. Вам также нужно мостовое оборудование, чтобы пересекать реки большими бронетанковыми формированиями, а не только пехотой. Вам нужно много ПВО малой дальности. Вам также нужно больше «Стингеров». И больше мобильных средств ПВО малой дальности. У вас много их в городах и вокруг городов, чтобы защитить их. Но вам нужно больше таких систем на поле боя, чтобы защитить солдат. Потому что вы хотите, чтобы солдаты наступали, особенно против военной авиации, как К-52 и т. д., поэтому мобильные ПВО будут достаточно эффективны в этом смысле.
Также нужно больше брони, особенно БМП, потому что одной из главных проблем, которые вы испытывали прошлой осенью, в 2022 году, во время жесткого наступления, было то, что у вас не хватало бронетранспортеров и боевых машин пехоты. Если бы вы их имели, то, возможно, смогли бы дойти до севера Луганска, а затем с помощью дальнобойного огня наносить удары по целям в городе. И это бы сэкономило вам почти 12 месяцев истощения россиян и прогресс был бы быстрее. Но у вас этого не было, потому что Запад вам этого не дал.
— Такая же проблема с боеприпасами. ЕС нам обещал 1 млн снарядов к марту 2024 года. А сейчас мы получили всего 30%.
— Да. Боеприпасы — это еще одна проблема — это то, что вам нужно. Относительно ПВО вам понадобятся как системы, так и боеприпасы к ним. И вам нужно больше таких систем. Возможно, за 12 месяцев (если оборонительные подрядчики придерживаются своего слова, что, по моему опыту, они обычно не делают) у вас будет значительное количество NASAMS, IRIS-T, возможно больше Patriot и т. д. Если говорить о боеприпасах, по некоторым оценкам, только 30% ваших артиллерийских систем западные. Только 10% ваших БМП — западные. Остальные — украинское, советское или постсоветское производство: ПВО, боеприпасы для С-300, системы «Бук», «Тор», «Игла» и т. д. — все это производится преимущественно в России. Украина начинает догонять. Но HIMARS в основном защищаются системами «Бук». Так где взять эти советские боеприпасы? Думаю, что на Глобальном Юге много запасов: Ангола, Вьетнам, Египет, Алжир.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →
Читайте vesti-ua.net в Google News