Новый глава Луганской военно-гражданской администрации Георгий Тука занимает пост губернатора меньше месяца. Он пришел на смену Геннадию Москалю, после того, как президент в срочном порядке откомандировал Геннадия Генндиевича в Закарпатье, где в июле случился вооруженный конфликт с участием Правого сектора.
Георгий Тука родился в Киеве. С началом Майдана и аннексией Крыма занимался волонтерством. Совместно с друзьями создал и возглавил волонтерскую группу «Народный тыл». Волонтеры пополняли телефонные счета украинским военным в Крыму, занимались поставками провизии. При его участии осенью 2014 года был создан сайт «Миротворец», на котором группа волонтеров сводила информацию о террористах, благодаря которой военные задерживали боевиков на блокпостах.
В апреле 2015-го министр обороны Степан Полторак поручил волонтерам во главе с Георгием Тукой проверку объектов быта и складов вещевого обеспечения армии. В июле нынешний руководитель Луганщины в составе группы волонтеров провел встречу с Президентом Петром Порошенко, на которой обсуждались проблемы коррупции и контрабанды. Вероятно, после этого глава государства заметил известного волонтера, а вскоре предложил ему возглавить охваченную войной Луганскую область.
Среди ключевых особенностей, которые отличают Луганскую и Донецкую область в военное время – сложности пересечения линии разграничения. «Мосты взорваны», - объясняет проблему Тука. В интервью «Главкому» руководитель Луганщины объяснил, почему нельзя останавливать предприятия Ахметова и Григоришина, работающие на оккупированной территории, рассказал, кто ведет переговоры с боевиками, и почему один из бывших «хозяев Луганщины» Валентин Ландык попросил о встрече с ним.
Как можно охарактеризовать сегодня ситуацию на Луганщине? Лидеры боевиков, в частности, Пушилин, из Москвы пугают началом большой войны.
Люди привыкли к постоянным обстрелам. В последнее время увеличилась их интенсивность, хотя, слава Богу, не так сильно как в Донецкой области. Сепаратисты используют и установки «Град», и артиллерийские установки, которые должны были бы быть отведенными. Сегодня (17 августа) среди бела дня начался обстрел танками.
Что касается Северодонецка, Лисичанска, Рубежного, населенных пунктов, которые находятся не на передовой, то не могу сказать, что люди находятся в напряжении. Хотя, конечно, есть тревога. Как бы это цинично не звучало, но люди привыкли к тому, что происходит.
Ранее вы были убеждены, что оккупированную территорию нужно заблокировать, но на должности главы Луганской военно-гражданской администрации изменили свою точку зрения. Почему?
Знания повлияли, которых у меня раньше не было. Во-первых, вся Луганская область снабжается электроэнергией благодаря Луганской ТЭЦ, которая находится в городе Счастье. Инфраструктура создана таким образом, что на сегодняшний день вся область «запитана» только лишь благодаря наличию одной единственной раненной линии электропередач, которая постоянно выходит из строя, ее постоянно ремонтируют. Все остальные линии электропередач идут либо вдоль линии разграничения, где минные поля и постоянные обстрелы, либо проходит территорию, которую контролируют террористы. Соответственно, электроснабжение всей области, как промышленных предприятий, так и жилого сектора полностью зависит от работоспособности единственной линии электропередач. Во-вторых, эта станция может работать только на антрацитовом угле, который добывается на территории, контролируемой террористами. В-третьих, есть станции, которые занимаются водоснабжением. Но и здесь, опять-таки, инфраструктура создана таким образом, что если взять Попаснянскую станцию, то она 90% воды перекачивает на территорию, которую контролируют террористы. Технически, конечно, можно полностью ее остановить. Но это приведет к тому, что на своей территории (территории, подконтрольной Киеву) мы оставим несколько населенных пунктов без воды. Кроме того, таким образом, мы можем вызвать ответную реакцию со стороны террористов. То есть они могут начать интенсивный обстрел ТЭЦ в Счастье, другими словами, запросто могут оставить область без электроэнергии.
Если украинская сторона не собирается блокировать коммуникации с оккупированными территориям, то о чем договоренностей быть не может, где проходит граница взаимных компромиссов?
Я как глава областной военно-гражданской администрации вообще никаких переговоров с террористами не веду.
Кто тогда договаривается о том, чтобы подача электроэнергии или поставки угля продолжались?
Есть руководители ДТЭК того же Ахметова. Ведь ему принадлежат и шахты с той стороны (на оккупированной территории), ТЭЦ в Счастье тоже его. Подобная ситуация с «ЛЭО» (Луганское энергетическое объединение), Луганским облэнерго. Там вообще товарищ Григоришин владелец.
То есть именно эти бизнесмены и договариваются с боевиками?
Фактически да.
Какие предприятия работают на оккупированной территории, куда они сбывают продукцию?
Честно говоря, я не занимаюсь сбором подобной информации. Хотя есть определенная аналитика, ее можно запросить. Но меня сейчас мало интересует, что работает на той стороне, а что – нет. Есть закон, согласно которому предприятия могут перерегистрироваться, платить налоги в Украине и продолжать свою работу. Есть шахты, энергогенерирующие компании. Но остается очень много вопросов, каким образом центральная власть может контролировать подаваемые этими предприятиями (финансовые)отчеты. Это в действительности проблема.
Вы хотите сказать, что фирмы работать по фиктивным документам, работать с украинской регистрацией, но платить налоги на самом деле оккупантам?
Совершенно верно, такая проблема есть. Одно дело, если речь идет о какой-то торговой фирме и совсем другое, если речь идет о производственном предприятии, у которого на той территории расположены мощности. Поэтому на сегодняшний день не могу сказать, сколько предприятий в действительности работают по украинским законам и перечисляют налоги в бюджет Украины.
Городской голова Донецка Александр Лукьянченко совсем недавно заявил «Главкому», что оккупированная Донецкая область собирает в бюджет Украины больше налогов, чем не оккупированная. Какая ситуация в Луганской области?
Не могу сказать, но я вполне допускаю, что у нас также. Дело в том, что подавляющее большинство промышленных предприятий Луганской области находятся на оккупированной территории. Из крупных промышленных предприятий, которые находятся на территории, подконтрольной нам, есть только комбинат «Азот», который стоит, Лисичанский нефтеперерабатывающий завод, который тоже стоит, да и все. Это из крупных предприятий. Сколько перечисляют в бюджет предприятия, расположенные на территории, подконтрольной Украине, я не знаю. Могу, конечно, запросить эту информацию в налоговой.
Разве вам не интересно владеть такой информацией, ведь это фактически цена спора?
Я не испытываю особого доверия к подаваемой информации. У меня есть инсайдерская информация о том, что цифры отчетности существенно занижены.
Какой же информации вы доверяете?
У меня есть определенный инсайд с той стороны. Работает предприятие, оно готовит отчет. Но проконтролировать объективность этой отчетности мы не в состоянии. Мы вынуждены доверять этому предприятию. Границы с той стороны нет, она отсутствуют. Недобросовестные производители перерегистрируются, начинают формально платить копеечные налоги. На основании того, что они «соблюдают» украинское законодательство, они получают украинские документы, позволяющие им легально осуществлять вывоз своей продукции в ту же самую Россию. Проконтролировать объемы мы не в состоянии.
Но ведь разблокирование отношений с оккупантами будет только стимулировать такие фирмы и предприяти. Они будут делать вид, что платят налоги в Украину, а в действительности будут финансировать войну против Украины. Какие рычаги влияния можно задействовать, чтобы это остановить?
Мне тяжело сказать. Этот вопрос не в моей компетенции, это вопрос к центральным органам власти, в первую очередь к Кабинету министров. Потому что речь идет об очень крупном бизнесе, который разветвлен как спрут в разных отраслях, в разных сферах, в нем переплетены интересы разных собственников. Есть масса вариантов, когда собственниками являются одновременно и граждане Украины, и достаточно серьезные зарубежные компании, например, псевдоинвестиции господина Бойко из Кипра (лидера «Оппозиционного блока» Юрия Бойко связывают с кипрским офшором «Диренс Вентурес Лимитед» и Антоном Чернецовым, отец которого Александр является главным инженером Рубежанского казенного завода «Заря», которым ранее руководил оппозиционный политик – «Главком»).
Детализируйте пожалуйста, какие компании имеете ввиду?
У того же Ахметова есть масса объектов, совладельцами которых являются западные компании. Нужно взвешивать последствия.
О каких последствиях вы говорите?
Акционеры могут подавать в суд на Украину. Не знаю, боится ли этого власть, это не ко мне вопрос.
Сейчас в вашем подчинении есть военно-гражданские районные администрации. Насколько они эффективны?
Управлять всегда удобнее, это без сомнения (когда есть вертикаль). Тут не нужно изобретать велосипед, так вам скажет любой управленец. Что касается персоналий, то я столкнулся с тем, что двое руководителей, которых накануне назначил Геннадий Москаль, написали заявления об увольнении. Потому что они вместе с Москалем уходят на Закарпатье. Это главы Попаснянской и Кременской райгосадминистрации (Роман Власенко и Александр Горин – «Главком»). На одну из должностей мы уже нашли замену, другая должность пока вакантная. Тут нужно понимать, что область является воюющей. Это я к тому, что нельзя ни в коем случае сравнивать ситуацию в Луганской и Донецкой области с ситуацией с Черниговской или Житомирской областью. Ситуация у нас меняется очень стремительно, решения иногда нужно принимать моментально.
У вас были контакты с людьми, которых во времена президентства Януковича называли хозяевами Луганщины? Например, с Александром Ефремовым?
Ефремов, слава Богу, если не за решеткой, то где-то рядом с этим. Я бы с ним с удовольствием имел бы контакт, когда он был бы в камере предварительного заключения в качестве подозреваемого. Я бы ему много вопросов задал. У меня была встреча с Валентином Ландыком, он сам инициировал ее. Мы говорили исключительно об обеспечении жизнедеятельности города и области. Не о политике, не о схемах-предложениях мы не говорили. Честно говоря, я был приятно этим фактом удивлен.
Он ничего у вас не просил?
Абсолютно ничего. Он, во-первых, хотел познакомиться, а во-вторых, изложил свое видение в краткосрочной перспективе на развитие, на болезненные проблемы, которые имеются в области.
Например?
Возле ледового дворца спорта в Северодонецке проходит сельскохозяйственная ярмарка, на которой местные производители продают свою продукцию, в частности овощи, фрукты. В последнее время стали продавать мясо и мясные изделия. Наверное, сама по себе идея хорошая и полезная, но дело в том, что все это не имеет цивилизованной организации. Фактически продажа происходит с колес. Если для овощей это можно принять, то для мяса, которое продают в такую жару, это не совсем правильно. Ландык предложил воспользоваться услугами ветеринарной лаборатории, которая есть на центральном рынке города. Насколько я понял, он является владельцем этой лаборатории. То есть он предложил бесплатно оказывать услуги.
Насколько Ландык сейчас сохранил влияние в регионе?
Скажу вам так. На эмоциональном уровне он произвел впечатление сильного, волевого, решительного человека. Тем не менее, он далек от мысли попытаться оказать на меня какое-то давление. Никаких коммерческих интересов в нашем разговоре затронуто не было. Более того, мне кажется, он понял, что со мной на эту тему даже не стоит пробовать разговаривать. В принципе, разговор наш свелся к знакомству.
Лидер всеукраинского общественного объединения «Народное доверие» Сергей Шахов 17 августа сообщил, что в городе Брянка на Луганщине боевики скормили свиньям более ста человек. Вам что-то об этом известно?
О, Боже, такого я не слышал. Вы меня шокировали. Такая информация должна сто раз провериться, прежде чем ее выдавать в эфир, проверять нужно из разных источников.
Вы с Шаховым общаетесь?
У меня есть номер его телефона, но никакого общения у нас нет.
Донецкий КПП в Артемовске перегружен в том числе из-за большого потока жителей Луганской области, которые ездят на оккупированную территорию и обратно. Как решить проблему трафика, почему на Луганщине нет своего КПП?
Да, есть такая проблема. Разграничения на «границе» Луганской области нет. Имеется у нас вариант решения проблемы, сейчас над этим работаем. Если удастся, мы откроем один такой переход, ориентировочно, он будет в Тошковке. Проблема в том, что подавляющее большинство линии разграничения в Луганской области проходит по реке Северский Донец, мосты через которую взорваны. На сегодняшний день можно рассматривать один уцелевший мост в районе Счастьенской ТЭЦ. Но это настолько важный стратегический объект с военной точки зрения, что ни одна из сторон (вооруженного конфликта) не соглашается снять блокирование этого моста.
Почему не удается договариваться, в то время как на Донетчине более-менее удается?
Исключительно в виду того, что разные условия с точки зрения ведения боевых действий. Например, если взять украинскую сторону, то мост возле Счастья не просто стратегический, он расположен в 300-500 метрах от ТЭЦ. Если террористы зададутся целью прорвать блокпост и пройти по этому мосту с целью захватить ТЭЦ, то в результате этого вся область может остаться без электроэнергии. Мы себе такую роскошь позволить не можем. С другой стороны они отказываются проводить деблокирование потому, что на той стороне у них очень мало сил. Они боятся, что если мы воспользуемся этим мостом, для нас не будет большой сложности прорвать их отряды, которые стоят на той стороне и совершить определенные маневры.
Какие шахты работают в области?
На территории, контролируемой Украиной, работает все. К сожалению, по ряду причин далеко не все рентабельно. Были идеи в Кабмине закрыть четыре работающих шахты из восьми, но я выступил категорически против. Я глубоко убежден, что эти четыре шахты нужно закрывать, но это нужно делать было 20 лет назад, а не сейчас, когда в области идет война. И выбросить на улицу порядка 10 тысяч мужиков мы не можем. Это мало того, что может породить социальный взрыв, так еще и может дать лишний шанс террористам получить пополнение.
Сколько работает шахт на территории, подконтрольной террористам, ведь оттуда поставляется гораздо больше угля, не так ли?
Да, больше. Потому что речь идет о разных углях. Но сколько там добывается, сколько людей там работает на шахтах, я не знаю. Честно говоря, меня это не интересовало. Это проблемы владельцев тех шахт, которые там. В подавляющем большинстве случаев эти шахты принадлежат ДТЭК (Ахметова). Но, насколько я понимаю, у них не все работает, поскольку они испытывают проблемы со сбытом.
Народный депутат Борислав Береза на своей страничке в Facebook распространил фотографии листовок, якобы приглашений приходить в общественные приемные Януковича, которые вроде как открываются на Донбассе. Есть ли подобное на Луганщине?
Не слышал я о таком. Я готов встретить Януковича лично. Готов у себя на столе поставить табличку, что это его приемная, если он появится.
Скоро в Украине должны пройти местные выборы. Нужно ли их проводить на неоккупированной территории Донбасса, или вы скорее согласитесь с вашим коллегой, главой Донетчины Павлом Жебривским, который считает, что голосование нужно перенести на 2017 год?
Моя точка зрения совпадает с точкой зрения Павла Жебривского.
А как же право людей выбирать и быть избранными?
Иногда нужно чем-то жертвовать. Во время войны происходят ограничения прав людей, и это – нормально.
Но у нас не война, и не введено военное положение, позволяющее ограничить права людей…
Де-юре военное положение не введено, но де-факто оно есть. Все у нас исключительно по букве закона. Ни я, ни Жебривский не в состоянии ни назначить выборы, ни их отменить. Есть процедура, которая прописана в законодательстве.
Считаете, что проведение выборов будет небезопасным для жителей области?
С моей точки зрения, слишком высоки риски.
Через две недели в Украине начнется новый учебный год. Ведь это также небезопасно на Луганщине?
Мы движемся по графику. Наша задача – открыть к первому сентября все школы. В Луганской области нужно отремонтировать 26 школ.
Но мы ведь говорим о безопасности. Выборы проводить, получается, опасно, а детей подвергать опасности можно?
Я понимаю, но если речь идет о безопасности, то я сейчас с вами разговариваю из Северодонецка, где тоже не безопасно. Потому что крупнокалиберная артиллерия, которую сейчас используют террористы, совершенно спокойно может «лупануть» и по Северодонецку тоже.
Так как быть?
Ну, как быть, сколько раз этих мудаков просили не стрелять, убрать (тяжелую артиллерию). Поэтому я говорил и говорю, что я этим людям не верил и не верю, и не собираюсь верить.
Вы готовы открывать школы под свою личную ответственность?
Да, иначе если руководствоваться здравым смыслом, нужно делать 50-км линию отчуждения вдоль границы разграничения и убирать все население за эту линию.
Такой план существует, может быть такой вариант развития событий?
Нет, я этот вариант не рассматриваю. Но если говорить о полной безопасности, то это единственный шанс. Обстрел Мариуполя был? Был. Отрицать возможность повторного обстрела было бы несерьезно. Где гарантии, какие гарантии?
Пытались на вас выйти лидеры боевиков?
У меня с ними нет контактов и быть не может. Да и не о чем мне с ними разговаривать.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →