Сватовский феномен: «Бандитов на восток можно было не впустить»

— Действительно, это стало для нас испытанием. В определенный момент, когда не было в Сватово главы райгосадминистрации, всю ответственность я взял на себя. Хозяйственных проблем было очень много. Приходилось договариваться и с местным населением, которое с пониманием относилось к ситуации. 18 тысяч жителей в Сватово. 5 тысяч переселенцев было. И военнослужащих приблизительно столько же. Конечно, мы к этому были не готовы.

Но выдержали, смогли, организовались. Нужно было обеспечить Сватово резервными источниками электроэнергии, оставалась актуальной проблема подачи воды, казначейское обслуживание и банковская система. В идеологическом плане, конечно, была проблема еще и в том, что не все «хохлы» ощутили себя украинцами от чего и петляли между Партией регионов и национальной идеей. Очень много фермеров четко осознали, что если заканчивается Украина, то заканчивается и их хозяйствование на своей земле. Ощущение своей земли, своей собственности, своей идентичности обострилось в момент нападения Путина очень сильно.

— В Сватово тоже были попытки провести так называемый референдум 11 мая. Как вы не допустили этому произойти?

— Были такие попытки, и списки всех, кто ходил на этот «референдум», есть. Знаете, это как в Израиле, который постоянно находится под внешней и внутренней угрозой. Они опережают на шаг. Были предприятия, которые организовывали поездки работников на Антимайдан. Мы знаем, кто все это организовывал, кто финансировал, и кто даже не рассчитался до сих пор перед «титушками». Когда началась аннексия Крыма, далеко не вся Луганская область позволила разгрузить эшелоны с военными. Мы разгрузили. Более того, провели несколько Вече, организовали автопробег в поддержку единства Украины. В феврале месяце 2014 года город Сватово стал городом-побратимом с городом Киверцы Волынской области. То есть, мы сразу дали понять свое ясное отношение к вопросу. Мы первые организовали самооборону. Первая военная комендатура появилась сначала именно у нас в Сватово. Главное — опережать.

— Можно говорить о некоем «сватовском феномене» на Луганщине?

— Не думаю. У нас здесь долгое время заправляла Партия регионов. Тот же Виктор Тихонов прошел в Верховную Раду от Сватово. И ему не было альтернативы, потому что единственный его конкурент от БЮТа Виталий Курило «слил» выборы под него, оставшись ректором своего вуза в Луганске. Когда меня впервые избирали в 2002 году, то тоже опасались, потому что я долгое время жил в Донецке. Тогда донецких боялись, ибо они забирали бизнес, подминали все под себя. Регионалы, многие из которых до этого относились к так называемой кучмовской партии «За ЕДУ», имели огромное влияние по всей области.

— Тем не менее, уникальность ситуации в том, что здесь не закрепились так называемая ЛНР.

— Наше отличие в том, что у нас каждый отвечал за свою работу и осознавал, чем грозят определенные события. Работали на опережение. Оглядываясь, даже удивляешься тому, почему нам это было ясно, а некоторым другим городам нет. Мы приняли солдат, отправили их на базирование. Помогали, чем могли — и поросят резали, и каши варили, и картошку возили. Конечно, и у нас население было отравлено пророссийской чумой. Как правило, это те, кто ждал сказочных перспектив с приходом российской армии. Им хочется, чтобы их кто-то одарил.

Такой парадокс у определенной категории населения существует, и скорее всего это от «совковой» паразитирующей психологии. Когда возник вопрос набора добровольцев, то первое, с чем мы столкнулись, — это с работой военкоматов. Они никогда ничем не занимались. «Могарычи» — от призыва до призыва. И вот нужно мобилизировать людей. Записалось в добровольцы 40 человек, включая меня. Никому ничего не надо. Система развалена.

Всех, кто записался в самооборону, я обзвонил лично и пригласил в городской Совет. Посадил их по кругу и сказал: я — такой как вы. Украинец, ношу украинскую фамилию, корни мои украинские. И страна для меня одна — Украина. Спрашиваю их видение ситуации и дальнейших действий. Сначала конечно все хотели по-махновски куда-то бежать с кем-то воевать. Нет, друзья. В пионерский лагерь мы играться не будем. Сначала выбираем человека, который будет заниматься координацией. Его наставления и рекомендации выполняются как в военное время.

Одни смотрят за Горводоканалом, чтобы не было диверсий, другие — за мостами, третьи — за милицией, потому что мы знали, что милиция сдаст, как это было везде. У меня, конечно, остался вопрос, почему милиция в Сватово осталась на моей, проукраинской стороне, а в остальных регионах 17 тысяч милиционеров ситуацию прозевали. Параллельно нужно было и городом заниматься, чтобы чего не вылезло. Потому что, если вылезет, то нужно оперативно было давать «по шапке».

— А как происходил процесс давания «по шапке»?

— Личный пример, метод убеждения, поощрения, беседы, внушения. Когда начался навал пророссийской пропаганды, это было упущено не мной, а Службой безопасности. Что мы делали? У нас несколько предпринимателей занимались нелегальной установкой антенн, а именно головки Lifenews, «Россия 24» и прочие шовинистические пропагандистские каналы России. Так было такое, что мы эти головки просто отстреливали. Сложно было.

Информационно регион подготавливался к антиукраинским выступлениям. В том числе и через Интернет. Но как перекрыть канал «одна бабка сказала» на рынке? Мы вычленяли позиции, источники такой пропаганды. Беседовали, предупреждали, иногда и с помощью, извините, «такой-то матери». Были люди и достойные, но просто заблудшие, которым достаточно было объяснить, поговорить с ними, убедить, дать газету, разъяснить альтернативную точку зрения. В принципе, делали работу, которую должно было делать государство все эти 20 лет. И вот начался Славянск.

А это 80 километров по проселочным дорогам от Сватово. Звоню в Славянск, где у меня были знакомые и, которых я до этих событий уважал. Говорят: Женя, тебя все знают, объединяй область, давай, поднимай народ, берем власть! Отвечаю: я десять лет во власти. Вы думаете, это сладкий пирог? Власть — это бремя. Спрашиваю: а как дальше будете? Революция — это одно, но как потом жить? Я получаю ответ, который любого может загнать в тупик: да мы перенаправим денежные потоки. И тут я понимаю, что люди не в себе. Какие потоки? Куда перенаправим?

Казначейство уже два года как голое и босое. Вот им захотелось власти, а дальше что? Тупик. К чему все это привело, мы видим по тому, что творится в так называемых ДНР и ЛНР. Когда я услышал об объявлении АТО, то представлял себе так, что сейчас захватчиков админзданий выбьют. Куда им убегать? Ближайшая дорога к России — на Сватово. Что они будут делать до границы? Брать заложников. Не было ощущения, что началась на самом деле война. Я распустил детей из садиков, предупреждал людей не выходить лишний раз, проявлять бдительность.

Надо мной даже немного посмеивались, а некоторые даже начали поднимать вопрос о том, что Рыбалко начал тревожить общество ради провокаций. Но ситуация становилась все более болотистой, затяжной. Оказывается, что границы Украины с Россией нет. У боевиков появилась гусеничная техника, серьезное вооружение.

Милиции у нас нет, СБУ куда-то пропало. СБУ вообще раньше занималась конвертацией бизнеса в пользу «семьи» Януковича, а не государственной безопасностью. Беда назревала нешуточная. Что делать? Набирать людей для самообороны, обучать их азам медицины. Сначала поставили два блокпоста, вооружившись охотничьим оружием, вели свою статистику и знали кто проезжает, сколько грузовиков, что везут, сколько техники, предназначенной для специальных работ. Военнослужащие появились в Сватово в мае, а до этого вопрос самообороны целиком лежал на самих сватовчанах.

— Май стал трагичным месяцем для Донбасса. Ситуация стремительно развивалась в пользу боевиков.

— И вот пришло 6 мая. К нам прибыло вооружение. 80 километров до Славянска, 150 до Луганска, 60 до России. А прибыло стрелкового вооружения с боеприпасами на батальон. И эти КамАЗы охранялись всего пятью человеками. Нас же — представителей самообороны, которые готовы были ценой жизни защищать это оружие — было мало. Я убедил Киев (а Киев просыпается долго) перенаправить все это оружие в батальон, который находился на точке.

С добровольцами помог Майдан. А после обеда поступила информация, что бандформирование «Призрак» направилось в сторону северных регионов Луганской области, и в частности в Сватово. Уже они поменяли флаг в Старобельске, уже депутаты Партии регионов начали служить им, уже начали собирать собрания на берегах реки Айдар. Там высказывались требования поехать на Сватово и разобраться с этим украинским островком Слобожанщины.

Пришлось выехать к «гостям» на встречу, но встречи не вышло. Честно скажу, мой дух укрепляли те люди, которые были со мной. На следующий день в 13.00 мы узнаем, что в Сватово таки проникли боевики. Они взяли в оцепление здание Районного совета. Как только выстроились, я, начальник милиции и его заместитель направились к боевикам. Все бородатые, угрюмые, пропахшие дымом. Спрашиваю: кто старший и цель визита? Вышло знакомое лицо.

— Алексей Мозговой, который родом из сватовского района?

— Да. В камуфляже. Взволнованный. Все вокруг него с автоматами, в перчатках, в балаклавах. Что ты хотел? Отвечает: мы с миром. Ну, ничего себе с миром, раз приехал с автоматами. Можно сказать откровенно, они всегда ехали туда, где их ждут. То есть сначала подготавливается почва, а потом уже заводятся боевики.

Так вот наша задача была обеспечить не соприкосновение сил, которые поддерживают подобное движение с той частью населения, которое из-за своего лукавства, запутанности, безмозглости, зомбированности попрут на это зрелище биомассой. Получилось так, что боевики приехали на пустое место, где их никто не встречал и не ждал. Мозговой никогда не был харизматичной личностью, как его пытаются представить. Работал в военкомате, пел украинские песни, потом в Питере работал поваром. У сватовских казаков саблей махал. Жена его бросила и он очень переживал по этому поводу, был в отчаянии...

ФОТО РЕЙТЕР

— Хотелось компенсировать обиду?

— Вполне возможно. Можно сказать, что когда он служил в сватовском военкомате, то иногда перегибал палку. Тогда он еще рассказывал о казацких обычаях, что вот сейчас бы высечь на площади прилюдно нагайкой того-то и того-то. Потом он куда-то пропал. Лидером никогда он не был. И то, что произошло потом очень странно и подозрительно. К лидерству люди идут, а в его случае как будто все на голову свалилось.

При встрече в «Белом доме» я ему ясно сказал: какой бы бык не был большой, его все равно загоняют в консервную банку. И если ты сейчас приехал ко мне с автоматами, то уверен ли ты, что на тебя сейчас не смотрят дула пулеметов? Такие фразы возымели воздействие. У них была цель — попасть в здание Районного совета. Хорошо, зашли. Там находился главврач, бывший директор стоматологии, а у боевиков были явные проблемы с зубами, их практически не было. Я его останавливаю, он в шоке. Говорю боевикам: вы его клиенты. Он вам сделает зубы в лучшем виде.

Никто такого поведения в той напряженной ситуации не ожидал, что явно обескуражило присутствующих. Автоматы, бороды — какие могут быть зубы? Начались разговоры о выборах, о Конституции. Появилась одна женщина из круга власти. Боевики спрашивают ее: вы готовы провести выборы? Она: да. Я глянул на нее, и она уточнила: «Ми готові до проведення президентських виборів». Знаете, иногда ощущаешь запах ладана и смерти.

Так вот в том кабинете этот запах присутствовал. На другого посмотришь — агрессия, а здесь именно запах смерти. Боевики протянули бумажку о выборах, она упала на пол, я наступил на нее ногой. Все встревоженные и видно было, что и они боятся. Героики было мало с обеих сторон. Беседа затянулась. Начальник милиции Лукашов дал понять, что в случае нападения на РОВД, мы оружие не сдадим и будем обороняться. Бандиты начали просить помощь продуктами.

Мозговой рассказал о тяготах так называемых ополченцев. Я ему ответил: надо знать историю, Леша. Чтоб ты знал, подшефный нам десантный катер «Сватово» единственный из пяти единиц Черноморского военно-морского флота Украины, не сдался агрессору и остался под флагом нашего государства.

На прощание я попросил его не грабить никого по пути. Дальше они поехали в Троицкое, где начался карнавал — местные друг друга начали сдавать, менять флаги. 11 мая, в день так называемого референдума, Мозговой здесь с некоторыми людьми поддерживал связь. Мы об этом знали и контролировали вопрос. В частности, пресекли подвоз «бюллетеней», а точнее бумажек, которые называли «бюллетенями». Вопросами их подвоза, кстати, занимались коммунисты. Боевики в дальнейшем, когда закрепились в Лисичанске, угрожали вернуться, повесить Рыбалко. Но ту ситуацию они проиграли.

— Как вы думаете, почему украинские СМИ тогда вовремя не поставили в пример Сватово остальным городам, которые были взяты боевиками один за другим?

— Кто тогда управлял ситуацией? Кто занимался идеологией, пропагандой? Кому-то это было интересно? Одни пришли на крови к власти и сразу начали рисовать прожекты о реформировании системы. А нужны были четкие, своевременные действия. Нужно было заниматься не популизмом, а опережать ситуацию на шаг. Мы единственные кто провел в Луганской области выборы Президента. Если бы они не состоялись в Луганской области, то возник бы вопрос о легитимности всенародно избранного главы государства.

Мы тогда давали четкую установку: выбираем Президента и война прекращается. Никто не знает, как это было сделать тяжело. Представители областной администрации — статисты. Милиция, которая во многом проявила себя не с лучшей стороны, приехала к нам, рассказывая о Конституции и законодательстве. Но мы выдержали.

Флаги были, гимн Украины звучал для наших земляков луганчан в 6 утра и в 9 вечера. А какая была беспрецедентная отдача от простых сватовчан, которые и солдат кормили, и переселенцам чем могли помогали. Все это важно. К нам приехал Черниговский батальон без флага, мы вручили им флаг торжественно с песнями и караваями, чтобы воодушевить. УНСО как встречали! Молебны организовывали для верующих, за что спасибо батюшке Украинской автокефальной церкви Дмитрию. Мы не дали гидре высунуть голову. И это, без излишней скромности, безусловно, пример.

— Прошел год. Есть пример оккупированных территорий, освобожденных и тех, куда нога бандитов не ступила. Как теперь люди оценивают ситуацию? Кто-нибудь сказал «спасибо»?

— Спасибо говорят участники войны и сватовчане. Мне ко Дню Независимости дали Орден за заслуги 3-й степени. Также дали медаль начальнику самообороны Привалову. Городу ничем не помогли. Лучше бы просто не мешали. Но и моих некоторых коллег-мэров по области, которые занимались всеми этими «референдумами» и всячески способствовали российскому вторжению, тоже отблагодарили — сейчас сидят за решеткой. Опасное это занятие — поднимать триколор. Горловка, например, могла остаться проукраинским городом. Просто ее мэр организовал так называемое пассивное сопротивление, а бандиты пошли в наглую. Такая вот пассивность означала передачу инициативы врагу, которого можно было просто не впустить.

day.kiev.ua