Спорт традиционно был визитной карточкой Советского Союза. Атлеты из СССР побеждали на множестве соревнований, наводя ужас на соперников и становясь кумирами в глазах земляков. Однако у славы и блеска всегда есть другая сторона. Сегодня “Умный журнал” попытается разобраться в тёмных страницах биографий советских чемпионов, пишет anews.
“Виталий Щербо. Монстр, от которого я долгие годы запиралась в собственной тюрьме”. Слова бывшей гимнастки, опубликованные на фоне бушующих вокруг скандалов о домогательствах, произвели эффект разорвавшейся бомбы.
В своём эмоциональном посте двукратная олимпийская чемпионка Барселоны обвиняла не только Щербо. Фактически, Гуцу назвала пособниками насилия двух других коллег по цеху: Татьяну Торопову и Рустама Шарипова, также чемпиона Игр 1992 года.
Торопова и Шарипов не стали следовать примеру Щербо, абсолютно закрывшегося от публики и промолчавшего - они ответили на обвинения. Причём, если Шарипов немногословно назвал всё сказанное Гуцу ложью, то Торопова дала более развёрнутый комментарий:
“Уверена, что никакого криминала не было. Мы были заняты спортом, а конкретно в тот раз приехали (на турнир в Штутгарте в 1991 году) выступать, а не заниматься, извините меня, бл***твом, правильно? <...> Я в шоке! <...> Конечно, может, он немного и лез к ней, но чтобы имело место насилие? Нет! Чтобы у нее был стресс на фоне чего-то подобного, такого тоже не помню, честно. Да, много лет прошло, но чтобы насилие… Нет, при мне — нет”.
Другие гимнасты также не торопились поддерживать обвинения Гуцу. Так, трёхкратная олимпийская чемпионка Светлана Богинская встала на сторону Рустама Шарипова:
“Один из тех в рассказе Татьяны, которого я лично знаю в течение 28−29 лет, это Рустам Шарипов. Он лично в любой ситуации вступался не только за меня, но и за многих других, кто нуждался в этом. Рустам — один из величайших людей, которых я когда-либо встречала, он хороший друг, тренер, отец и муж. Я просто хочу сообщить, что он НИКОГДА не останется в стороне в подобной ситуации”.
Что касается самого Щербо, то шестикратный триумфатор барселонской Олимпиады, как и было сказано, хранит молчание. Однако всеведущая общественность раскопала интервью семилетней давности, где прославленный спортсмен характеризует себя следующим образом:
“Скромничать не буду, я много женщин повидал в своей жизни. Разгильдяй, в общем. И от женщин я привык получать то, что хочу. А вы понимаете, чего я хотел”.
Несмотря на большой резонанс, какого-то внятного финала история пока не получила. В суд Гуцу не подала, да и, учитывая срок давности, дать официальный ход делу будет очень и очень сложно.
Для ещё одного триумфатора барселонской Олимпиады - четырёхкратного олимпийского чемпиона пловца Александра Попова - попадание в раздел неспортивных новостей едва не стало роковым.
Не прошло и месяца с момента двойной победы в олимпийской Атланте, как Попов, вместе с другом провожая до метро двух девушек, ввязался в крайне опасную потасовку. Отреагировав на неприличную реплику в отношении спутницы, пловец вступил в перепалку с продавцами местных торговых палаток.
Завязалась драка, в результате которой другу Попова разбили голову и порезали руку, а сам чемпион получил сильный удар ножом в левый бок. Клинок вошёл на 17 сантиметров вглубь, задел почку, пробил диафрагму и порезал лёгкое.
К счастью, друзьям удалось относительно быстро поймать машину и доставить Попова в больницу. Там ему сразу же сделали операцию, во время которой очень важную роль сыграл хирург Автандил Манвелидзе. Поняв, что перед ним спортсмен, он решил не следовать инструкции, которая предписывала разрезать мышцу поперёк (после чего её функциональность очень сложно восстановить). Манвелидзе пошёл на риск и разрезал мышцу вдоль. Благодаря этому Попов сумел быстро поправиться и уже через год выиграть четыре золотых медали на чемпионате Европы в Севилье.
Автандил Манвелидзе и Александр Попов с тех пор сохранили тёплые и дружеские отношения. Хирург даже стал крёстным отцом первого сына Попова.
Александр Могильный - “Кому нужна такая жизнь? И эти грамоты с медалями?”
В конце 80-х Александр Могильный многими специалистами считался самым талантливым хоккеистом в мире. Уже в 18 лет он попал в звёздную сборную СССР, а свой 19-й день рождения отпраздновал золотой медалью на Зимней Олимпиаде в Калгари.
С Могильным были связаны главные надежды советского хоккея, его молодая тройка с Сергеем Фёдоровым и Павлом Буре обещала повторить, а то и превзойти славу легендарных звеньев Харламова и Ларионова. Однако сам игрок рассудил иначе.
С чемпионата мира в Швеции Могильный на родину не вернулся. И вскоре, нарушив не только свои трудовые обязательства, но и воинскую присягу (так как был игроком ЦСКА), попросил политического убежища в США. По иронии судьбы это случилось 9 мая, в День Победы.
Сбежал советский хоккеист, разумеется, в НХЛ - главный хоккейный турнир США - став игроком команды “Баффало Сейбрз”.
Работник офиса “Баффало” Дон Люче, организовавший побег Могильного, так вспоминал эту историю:
“Для нас это было огромным риском (выбрать Могильного на драфте 1988 года). Как будто мы бросили кости в надежде, что он когда-нибудь захочет приехать (к тому времени ни один советский игрок никогда не играл в НХЛ)”
Впервые Люче встретился с Могильным на молодёжном чемпионате мира в Аляске в 1989 году. Тогда они лишь чуть-чуть пообщались, Люче дал Могильному визитную карточку и сказал, что, если советский игрок когда-нибудь захочет приехать, пусть просто позвонит.
Телефонный звонок раздался в доме Люче спустя четыре месяца, как раз во время чемпионата мира в Швеции. Некто, назвавшийся представителем Могильного, сказал, что хоккеист хочет приехать. Вначале Люче отнёсся к этим словам с недоверием, однако позже трубку взял сам Могильный и всё подтвердил. После этого Люче вместе с генеральным менеджером “Сейбрз” Джерри Миэном тут же сели на самолёт до Швеции.
Встретившись с представителем Могильного, они решили использовать для побега день отпуска, который советским хоккеистам дали в награду за победу на турнире.В назначенное время американцы подогнали машину к одному из местных магазинов - обычному месту “паломничества” советских спортсменов. Почти сразу же Люче увидел бежащего к машине Могильного, за которым, как рассказывал работник “Сейбрз”, гнались несколько советских агентов. Могильный вскочил в машину, и следующие несколько дней они с Люче петляли по шведским окрестностям, меняя отели чуть ли не каждые шесть часов. Джерри Миэн же всё это время проводил в консульстве США, выбивая для Могильного визу.
Люче отмечал, что Могильный вёл себя спокойнее их всех. Несмотря на грозящую хоккеисту, как военному дезертиру, опасность, несмотря на то, что он мог никогда больше не увидеться со своей семьёй, Могильный был на сто процентов нацелен сделать то, что задумал.
В итоге, виза была выдана, и самолёт со всеми участниками побега приземлился 7 мая в Нью-Йорке.
Что касается таинственного представителя Могильного, изначально связавшегося с Люче, то им был человек по имени Сергей Фомичёв. Уроженец Тулы, приехавший в Москву в 1979 году, он, прекрасно владея английским языком, женился на проходившей обучение в СССР шведке и в 1983 году уехал на её родину. Там Фомичёв, связанный с преступным миром (где был известен под кличкой Туляк), получил удобнейшую площадку для дальнейших свершений, венцом которых и стал побег Могильного. В результате, предприимчивый выходец из советской провинции, с которым плохо знавший язык Могильный расставаться не желал, также заключил контракт с “Баффало Сейбрз”, по которому за следующие два года получил 400 тысяч долларов.
После расторжения контракта Фомичёв явился к Могильному с представителем тамбовской “братвы” и, ссылаясь на какую-то устную договорённость, стал требовать ещё денег. Могильный на поводу у бывшего агента не пошёл и обратился в полицию. В результате Фомичёв отсидел полтора года в США, после чего был лишён вида на жительство и был вынужден уехать в Швецию.
Могильный же после распада СССР смог вернуться на родину и даже надеть форму национальной сборной. За океаном он играл 17 лет и стал первым в истории НХЛ европейцем - капитаном команды.
Комментируя причины, побудившие его на отчаянный шаг, звёздный хоккеист приводил самые прозаические соображения: “Я был олимпийским чемпионом, чемпионом мира, трёхкратным чемпионом СССР. При этом не имел даже метра жилья. Кому нужна такая жизнь? И эти грамоты с медалями?”
Юрий Севидов - абсурдное убийство
Молодого нападающего московского “Спартака” Юрия Севидова вполне можно было назвать баловнем судьбы. Игра в основном составе самой популярной команды страны, чемпион СССР в двадцать лет, машина - невероятный по тем временам “Форд”, который удалось достать через тестя - большого начальника из МИДа…
Однако 18 сентября 1965 года эта счастливая полоса прервалась самым трагическим образом.
“Еду по набережной, горбатый мостик, где Яуза впадает в Москву-реку, впереди машина, - вспоминал Севидов, - Перед ней перебегает старичок, видит меня и останавливается. Пропускает. Мне через двадцать метров поворачивать под арку, включаю поворотник и... До сих пор не пойму, как этот мужчина у меня на капоте оказался!”
Наезд на человека оказался только первым звеном в цепи роковых случайностей. Пострадавшего отвезли в больницу, где на тот момент момент не оказалось отлучившегося дежурного врача. Оставленный вместо него практикант по ошибке дал 62-летнему человеку большую долю наркоза, и у того не выдержало сердце.
Впоследствии выяснилось, что погибшим оказался Дмитрий Рябчиков - химик-аналитик, член-корреспондент Академии наук СССР и лауреат Сталинской премии.
На месте происшествия бойцы наряда ГАИ составили протокол и отпустили Севидова, сказав, что ему светит где-то полтора года условно. А на следующий день, по пути на тренировку футболиста уже заковали в наручники. Севидов рассказывал:
“Два "воронка" прилетают - знаешь, кого сбил?! Да нет, отвечаю. Когда сбивал, спросить забыл. Полковник, допрашивая, зачитал все регалии академика: "Нехорошая история. Больно уж большой человек". Сначала по линии ГАИ меня вели, потом дело политическим сделали. Приходит какой-то: "Я следователь по особо важным делам..." Дурацкие вопросы - откуда машина? пьете ли вино? любите ли женщин? Отвечаю - "А вы любите?" Еще до суда в "Комсомолке" целая полоса про меня: "Севидов - неуч, раскатывает на "Форде", и девушки у него с заграничными именами..." Мне эту статью в камеру тайком передали”.
Главной сентенцией той газетной полосы стало громкое: “Севидов не выдержал этого самого главного экзамена - экзамена на Человека”.
Общественная травля завершилась предсказуемо: Севидов получил максимальный срок по инкриминируемой статье - десять лет колонии.
Из десяти лет, правда, Севидов отсидел только четыре и вышел в 1970 году по амнистии. Несмотря на то, что в заключении он пытался поддерживать форму, на былой уровень вернуться так и не смог, проведя в Высшей лиге чемпионата СССР всего один сезон - за алма-атинский “Кайрат”.
Тем не менее, после завершения карьеры, Севидов не сгинул в безвестности. Поработав тренером, он подался на телевидение, став одним из самых знаменитых в России футбольных комментаторов.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →