«Каждую весну мы выпроваживаем в Украину очередную театральную группу, которая, совершив свое турне, возвращается в Москву» (заметки о прошлогодних размышлениях у стен Киевского вокзала Москвы по поводу отдельных аспектов прошлого, уходящего настоящего и наступающего будущего).
«Просто я живу на улице Ленина, и меня зарубает время от времени»
(Федор ЧИСТЯКОВ)
Очередной вал по очищению украинской земли от памятников Ленину, поднятый в декабре в столице, накрывает территорию, освобожденную от пророссийских боевиков и контроля Партии регионов (которую, по «североирландской» аналогии, вполне позволительно называть «политическим крылом террористов»). И если, например, на мирной Полтавщине данный процесс приобретает организованный и масштабный характер, то в прифронтовой полосе, понятно, и масштабы не те, и стихийности больше. В Краматорске попытка демонтажа увенчалась конфузом: во-первых, у памятника Ленину нашлись ценители, во-вторых – на «гиганте машиностроения» НКМЗ не нашлось крана. Удивительные дела творятся на предприятии, контролируемом «регионалом» Скударем: машину разграждения для нужд боевиков на его заводе и найдут, и отремонтируют, а элементарный кран – ну никак.
А вот у самого порога захваченного боевиками Луганска Скударя не было, зато кран был, а потому город Счастье очистился отидолища поганого. Как и приазовский Мангуш. Наконец, в Мариуполе стартовала акция по переименованию проспекта Ленина.
На сегодняшний день в Украине торчит около 2 тысяч изваяний Ленина (больше - в три раза - только в РФ). Назвать их «памятниками» можно лишь с огромной натяжкой, – по сути, все наоборот: это вехи, обозначающие трясину забытья и поголовного «пофигизма» (см. О памятниках беспамятству и евреям).
…Итак, в прошлом году наш непродолжительный визит в Москву завершался на Киевском вокзале. Тогда его руководство еще не додумалось назло украинцам нагадить в собственном сортире,разместив на его полу портреты Шендеровича и Быкова, Кортнева и Шевчука, Акунина и Макаревича, то есть тех россиян, которым не по душе пришлась очередная кровавая затея кремлевского фюрера в отношении «братского» народа Украины.
А потому единственной достопримечательностью, связанной с Украиной (кроме, разумеется, самого названия вокзала и расписания), была мемориальная доска на фасаде здания,
гласящая, в 1919 г. Ленин выступал «здесь перед рабочими, отъезжающими в южные районы страны для организации советских хозяйств».
В тот момент для Ленина понятия «южные районы страны» и «Украина» практически синонимы. Да и никакого другого «юга», где б можно было развернуть «организацию советских хозяйств», у большевиков в тот период не было – впрочем, и на просторах Украины далеко не все еще кончилось в их пользу. Но тут во всей красе проявляется иезуитская демагогия «Ильича» - метод, который он гордо называл «диалектикой», но который представляет собой смесь вульгарной софистики и бесстыжей брехни. То есть, в зависимости от сиюминутных нужд он представляет положение большевиков в Украине или как почти победное, или же как вполне опасное.
Сам факт командировки рабочих с Брянского вокзала (так тогда назывался Киевский вокзал Москвы) однозначно указывает вектор движения – в сторону Украины, по Юго-Западной железной дороге. Да это и общеизвестно, что весной 19-го года из-за голода, охватившего центр России, в украинские села были направлены несколько тысяч рабочих, которые не столько «организовывали советские хозяйств», сколько грабили украинских крестьян (или пытались это сделать). Тому, что представлено на стене Киевского вокзала как «организация советских хозяйств», куда более точно подходят ленинские слова, произнесенные им за год до своего вокзального выступления: «крестовый поход за хлебом».
Фактически - это та же Лугандония начала ХХI века: прибыли из Москвы строители «народных республик», наобещали простым, как двери от сарая, «аборигенам» сытую жизнь без хлопот, «без хунты и олигархов» – после чего приняли грабить банки, магазины, квартиры, «отжимать» личные автомобили «трудящихся» и угонять живых детей, разорять города и села… Столетие назад методы были не менее бессовестными, но об этом ниже.
А пока все же подчеркнем, что «речь» на табличке московского вокзала идет не об организации хозяйственной жизни по «социалистической модели экономики» вообще (как могут подумать молодые москвичи и их многочисленные земляки из Средней Азии и Северного Кавказа), а именно о внедрении этой модели на селе – о совхозах, которые (как и колхозы) уже к тому времени организовывались на захваченных большевиками территориях России. До «года великого перелома» крестьянства оставалось еще десятилетие, но подход к его осуществлению уже был обозначен: в исконные сельскохозяйственные районы посылаются люди («рабочие»), которые или не имели непосредственного отношения к труду на земле, или особых успехов на этой ниве не добились – из-за чего, собственно, и подались в города, в «пролетарии». К тому же – люди, откровенно чуждые по «менталитету» населению Украины.
В конце 20-х годов аналогичный процесс примет тотальный характер, зловещий идиотизм которого отразился даже в «Поднятой целине» Шолохова. Напомним фабулу этого классического сочинения соцреализма. «Поднимать целину» на казачий Дон приезжает некто Давыдов – сын многодетной питерской проститутки, бывший балтийский матрос, татуированный (по глубокой пьянке) такими порнографическими картинками, что стыдно перед женщиной раздеться. В общем, такие спецы по сельскому хозяйству земледельцам Дона до тех пор не попадались. На месте он встречает еще одного великого начальника, некоего Нагульнова, контуженного эпилептика-фанатика «мировой революции», женатого на распутной бабе, которую позже успешно трахает и его друг Давыдов. Эта парочка «положительных» (!) персонажей начинает «стирать грани» между селом и маразмом такими методами, от которых быки дохнут, а бабы воют. В итоге все кончается прекрасно: не прекратившие безнадежную борьбу с большевистской чумой белые офицеры этих двух придурков убивают, а поколения советских людей рыдают над финальными страницами шолоховской «опупеи» горючими слезами…
В Советской Украине промежуточным итогом этих нововведений станет Голодомор. Еще через несколько лет подобное нашествие «новаторов» переживет и Западная Украина. Туда тоже припрутся носители ценностей «евразийской цивилизации», в том числе и молодые люди из освобожденных от фашистов восточных районов страны, в душах которых – лишь вера в «самого эффективного менеджера всех времен и народов», а в умах – устав комсомола. Кто-то из них станет жертвой своих же провокаторов с «холодной головой и горячим сердцем», кого-то из этих «просветителей» угрохает само местное население – что вполне объяснимо, сколько бы потом ни вопили нынешние «регионалы» и коммуняки, что кому-то там «стреляли в спину». Надо было стрелять в затылок.
Но вернемся в начало 1919-го. В январе строительство «военного коммунизма» вступило в решающую стадию: Ленин огласил свое «учение» о продразверстке – принудительном изъятии у крестьянам всех «излишков», то есть – результатов их тяжелейшего труда. И взятие Киева в феврале не на шутку воодушевило Ильича: вождь увидел в Украине неисчерпаемый источник жратвы для голодной большевистской России.
Насчет неисчерпаемости мы ничуть не преувеличиваем. Большую часть 18-го года Украина находилась под властью немцев – но, несмотря на это, с продовольствием здесь дело обстояло гораздо лучше, нежели в тылу у ленинцев.
Именно об этом говорил Ленин 16 апреля 19-го года на «Конференции железнодорожников Московского узла». Делегатам вождь рисовал радужные картины: «Украина от петлюровцев очищена вся, и красные войска идут на Бессарабию»; рассказывал о «Советской Венгрии» (18 апреля Ленин даже отсылает депешу председателю Совнаркома Украины Раковскому о необходимости «осуществления прорыва через Буковину в Советскую Венгрию»).
Ленин растолковывал участникам конференции: «В течение первой половины 1918 года наши продовольственные органы могли заготовить только 28 миллионов пудов хлеба, за вторую половину года — 67 миллионов… В прошлом году вся Украина была под властью немцев». Но тут же заявляет: «На Украине имеются громадные запасы, излишки хлеба, их трудно взять сразу — там до сих пор партизанщина, там крестьяне запуганы зверским господством немцев и боятся брать помещичьи земли. Первые шаги строительства на Украине трудны, как это было и у нас в тот период, когда Советская власть была в Смольном».
Противоречия Ленин в своих словах не усматривает ни малейшего и увлекает радужными перспективами собравшихся: «Мы должны не менее трех тысяч рабочих, железнодорожников, частью крестьян из северной голодной России, двинуть на Украину. Украинское правительство уже провело декрет о точной разверстке того количества хлеба, которое можно взять сейчас в размере 100 миллионов пудов. В одном из округов Донецкого бассейна, по полученным сведениям, также имеется 1 миллион пудов хлеба на расстоянии не более 10 верст от железной дороги. Вот те запасы, те ресурсы, которых в прошлом году не было, которые теперь есть… У нас перевес на юге решающий… Cказкам, что большевики насильно свергли правительство и насилием держатся, уже не верит никто».
Потрясающая наглость, согласитесь. Ни о какой «организации хозяйства», хоть «советского», хоть какого иного, речи не идет – рисуются лишь планы предстоящего грабежа Украины. Но это, разумеется, еще не предел.
Уже 19 апреля Ленин набрасывает проект постановления ЦК РКП(б) «О продразверстке на Украине», где указывает: «Излишек советуем определить максимальный, например, 500 миллионов пудов на всей Украине». Правда, забирать планируется не все, но как замечательно это ленинское «например». И цифры – полмиллиарда пудов, из которых 100 миллионов «можно взять сейчас» - то есть, весной, после того, как «зверствовавшие» немцы ушли из Украины уже после сбора урожая! И столько оставили украинским крестьянам?! Даже 100 миллионов пудов, оставшиеся после немецких оккупантов, - это больше, нежели «продовольственные органы» большевиков смогли собрать в 18-ом году в «своей» России…
Вот где-то в эти дни, в середине апреля 1919 года, Ленин и выступал на Брянском (ныне Киевском) вокзале Москвы. Железнодорожники подготовили вагоны для московских рабочих, откликнувшихся на призыв вождя поехать «организовывать хозяйства». Рабочие уезжали на юг с семьями… Один из очевидцев так описывает выступление Ленина:
«Он не подделывался к голодным людям, без всякой напускной жалости, сурово и просто говорил о том, что деревня, Россия нуждаются в работниках, нуждаются в культуре, что им предстоит там, на новом месте, трудная ответственная работа. И в мягком, ласкающем свете вечерней весенней зари я видел блистание слез на серых измученных лицах рабочих и понял, что эти люди пойдут всюду, куда их пошлет этот невысокий, крепкий, как скала, человек в кепке».
Невысокий, крепкий, без «напускной жалости», «сурово и просто»… снимите с лысины кепку – вылитый Путин… Но от чего ж слезы на глазах у рабочих, которые поехали сеять «культуру» на «юг России»? Предчувствовали, что вряд ли украинцы обрадуются этим людям с «серыми измученными лицами»?
Коммуняки обожают величать Ленина пророком, провидцем, просчитывающему будущее на «несколько ходов вперед». Их дело. Только напомним, что «решающий перевес» большевиков «на юге» рухнул уже через считанные недели после отправки туда рабочих с семьями (!): по всей Украине вспыхнула такая «партизанщина», что летом «народное» правительство большевиков бежало в Москву, а видный деятель Мануильский произнес поистине немеркнущую фразу: «Каждую весну мы выпроваживаем в Украину очередную театральную группу, которая, совершив свое турне, возвращается в Москву». Это достойно послужить эпитафией на общей могиле всех путиных, гиркиных, бородаев, пушилиных-губаревых и прочих московских и местных «ватников», принесших горе и кровь на нашу землю уже весной 2014 года.
Хлопот у Ленина весной 19-го было полно: положение на фронтах, обустройство «светлого будущего» в тылу, мировая революция… Были и более мелкие, порой откровенно дурацкие и мерзкие заботы, но вопрос обеспечения центральной России едой, отнятой на завоеванной территории, никогда не исчезал из сферы его внимания. Например, навскидку:
17 марта - Ленин пишет записку наркому юстиции Курскому с предложением вскрыть при свидетелях мощи, хранящиеся в Чудовом монастыре; обсуждает работу комиссии, посланной в Туркестан; составляет таблицу прибытия в Москву вагонов с углем и продовольствием. Отдельно обсуждается вопрос оботправке с Украины продовольствия горнорабочим Подмосковного бассейна.
1 апреля - Ленин телеграфирует в Киев председателю Совнаркома Украины Раковскому об организации комитетов помощи голодающей России и необходимости их подчинения Наркомпроду Украины.
12 апреля - обсуждает вопросы распределения сельскохозяйственных орудий, изготовленных Брянским заводом, и расплаты с рабочими текстильных предприятий тканями; подписывает проект постановления СНК об экстренных мерах по усилению подвоза хлеба и перспективах выполнения продовольственных планов; обсуждается положение в Донбассе… Получив записку с сообщением о вскрытии мощей в Троице-Сергиевской Лавре и о съемке фильма об этом, Ленин пишет: «Надо проследить и проверить, чтобы поскорее показали это кино во всей Москве».
18 апреля - Ленин подписывает телеграмму председателю СНК Украины Раковскому о необходимости сосредоточения всех сил украинской армии на донецком и буковинском направлениях и об отправке на Восточный фронт (в сторону Урала и Сибири) лошадей.
3 мая – Ленин, получив приветственную телеграмму в связи с 1 Мая от группы рабочих и служащих «Кирской лесной разработки» Московско-Казанской железной дороги, пишет записку наркому почт и телеграфа Подбельскому о запрещении приветственных телеграмм.
И т.д., и т.д, и т.д...
Показательная деталь: Ленина постоянно в эти дни беспокоит вопрос получения населением «продовольственных посылок»… с фронта. Напомним, речь идет о гражданскойвойне, войне на территории своей страны. В Великую Отечественную прозвучал клич «Все для фронта!», трофеи привозили из чужих стран; сейчас вся Украина шлет посылки нашим солдатам и гуманитарную помощь в освобожденные районы… А вот у Ленина было наоборот – все для тыла, все в Москву!
Речь от 18 апреля 1919 года перед представителями московских профсоюзов: «Предоставляя всем мобилизованным право двух продовольственных посылок в месяц для своих семей, мы даем возможность рабочему населению получить хлеб от своих родных, взятых на фронт. По сообщению комиссара почт, продовольственные посылки значительно содействуют снабжению городов; за один день пришло 37 вагонов продовольственных посылок».
Или из упомянутой выше речи перед московскими железнодорожниками - в канун отправки рабочих в Украину:
«Мы ведем войну в наиболее хлебородных и сытых местностях — люди, двинутые туда десятками тысяч, получат возможность прокормиться и, путем развития почтовых посылок, они получат возможность немедленно помочь оставшимся дома семьям»…
Товарищи коммунисты и их единомышленники, для которых памятники Ленину – немеркнущая святыня. Вот как это называется, а?..
Нам, честно говоря, без разницы, снесут ли памятники Ленину в Краматорске, Славянске или в освобожденном Донецке; исчезнут ли, наконец-то, с карты города все эти Ленинские, Ворошиловские, Кировские и Буденовские районы. Хотелось бы, конечно, но мало ли чего хочется в этой жизни… не все успеваешь. Вспомним лучше одно из последних произведений Маяковского, певца революции: «Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне…».
Так вот, памятники Ленину – это и есть окаменевшее говно. Целуйте его и далее, и потомкам расхваливайте.
Заодно расскажите им, что слабых обижать можно, воровать и врать – нужно, что не в учебе счастье, а думать – вообще не надо. Про совесть – лучше просто промолчите.
…Как раз перед Киевским вокзалом Москвы находится площадь Европы, что уже само по себе «доставляет». А на площади возвышается забавная загогулина. Вот такая:
Называется эта композиция «Похищение Европы», штука во многом уникальная. Подарок Брюсселя Москве.
О санкциях Кремля в отношении подарка из столицы НАТО пока ничего не слышно. Сейчас это изделия напоминает гаубицу, направленную в сторону Украины.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →
Читайте vesti-ua.net в Google News
