"Кровавое Крещение" — одна из трагических страниц в истории Революции Достоинства. 19 января 2014 года на Грушевского произошли масштабные столкновения. Были ранены десятки протестующих. А уже спустя несколько дней, 22 января, случились и первые смерти.
Белорус Михаил Жизневский и выходец из Днепропетровской области Сергей Нигоян стали первыми жертвами тогдашней власти на Майдане.
OBOZREVATEL пообщался с хирургом Николаем Сиваком, который пытался спасти Жизневского и был свидетелем тех страшных событий.
Кроме того, мы связались с белорусскими активистами, которые рассказали, что стало с родными Михаила и как к нему относятся на родине.
Пуля попала прямо в сердце Михаила. Однако после выстрела Жизневский еще подавал признаки жизни.
Весной не стало родителей Михаила, их похоронили рядом с сыном.
В Беларуси до сих пор по-разному относятся к погибшему земляку.
"Палец провалился прямо в сердце"
Николай Сивак, врач-ортопед и травматолог Инстиута ортопедии, все время провел на Майдане. Именно он вместе с другими врачами в то утро, 22 января 2014 года, принимал первых раненых на Грушевского. Среди них был и Михаил Жизневский.
"Я помню, что в тот день утром я пришел в наш медпункт на Грушевского, 4. Там уже было тело Сергея Нигояна, работали следователи. В медпункт поступали раненые, в основном ранения были дробью. Я взялся их перевязывать. Успел обработать человек 5-6. Смотрю, на плащ-палатке нам несут парня, это был Михаил Жизневский. Он еще подавал признаки жизни, поэтому мы сразу же бросились его реанимировать. Со мной тогда был интерн-анестезиолог и еще один врач- анестезиолог. Вызвали две "скорые", они приехали через пять минут", — вспоминает Сивак.
По его словам, врачи "скорой", две пожилые женщины, никакого опыта реанимации не имели, поэтому просто стояли и смотрели, как мы работаем.
"Мы хотя бы у них из машины взяли дефибриллятор. Потому что никак не могли завести сердце, дыхание становилось все слабее, пульс еле прощупывался, он постоянно от нас уходил. Пытались помочь дефибриллятором, но не получалось. Потом один из врачей заметил на груди у Михаила небольшую рану, вокруг капельки крови. Он хотел посмотреть что там, а его палец провалился прямо в сердце. Это было отверстие от пули, которая застряла у него в сердце. Пуля Рубейкина, предназначена для охоты на крупных животных. Через 15 минут Михаил умер", — отметил Сивак.
"Дробь попадала в глаза"
Отдыхать в те дни врачам не приходилось. Постоянно поступали раненые.
"Тогда прошло 56 раненых, в основном были ранения дробью и пластиковыми пулями. Дробь попадала в глаза, почему-то майдановцы были в основном с ранениями левого глаза. Страшно тогда не было, мы просто выполняли свою работу. Была дикая усталость. У всех. "Беркут" пускал перцовый газ, поэтому им была наполнена вся наша комната, ведь привозили раненых, от их одежды шел запах перцовки. Резь в глазах, кашель", — пояснил врач.
Сивак вышел на улицу подышать уже ранним утром около 5 часов.
"Смотрю, идет парень, крепкий, в кожаной куртке. И спрашивает: "Как пройти к метро?". Говорю: "Ты из Киева?". "Да, с Подола". И тогда я понимаю, что он не совсем в адекватном состоянии. Под ручку, шутками-прибаутками веду его к нам в медпункт. Отпаиваем чаем, витаминки даем, часа через полтора он потихоньку приходит в себя. Он не спал, все время провел на баррикадах, поэтому даже потерял ориентиры, мысли путались. Потом сказал, что понимает, где он находится, попросил показать направление, куда идти. Вывел его на улицу, показал, где метро и он пошел", — говорит Сивак.
Сестру гнобили из-за Михаила
В Беларуси, где похоронен Михаил Жизневский, прошлой весной умерли его родители. Сначала отец, через месяц не стало и мамы. За могилами ухаживают сестра Михаила — Наталья, и белорусские активисты.
"Так случилось, что отец Михаила внезапно умер на Пасху, весной прошлого года. Еще утром мы с ним похристосились, а уже после обеда звонят и говорят, что он умер, нужно готовить гроб. Родственникам помогали хоронить я вместе с Кастусем Жукойским, Олей Николайчик из Минска, да много активистов приезжали. Похоронили его рядом с сыном. Потом и сорока дней не прошло, как его мамы не стало. И ее тоже похоронили рядом с Мишей", — рассказал OBOZREVATEL местный активист Борис Аникеев.
Сестра Наталья работает на мясокомбинате. "Раньше работники комбината немного гнобили ее из-за Миши. Но потом мы подключились, и дали понять, что сестру в обиду не дадим. Сейчас они немного успокоились", — говорит Аникеев.
Белорусский журналист Кастусь Жукойский подтверждает, что действительно Наталье доставалось от коллег.
"Некоторые люди, одурманенные белорусским телевидением, могли называть ее "бандеровкой", всякие гадости ей говорить. Но для нее тяжелее даже не отношение окружающих, а то, что она осталась совсем одна, без семьи в 2-комнатной квартире. Психологически тяжело. Конечно, мы ее поддерживаем как можем, семье помогает и украинское посольство в Беларуси", — сообщил OBOZREVATEL Кастусь.
По словам белорусского активиста Аникеева, у них к Михаилу сейчас относятся по-разному.
"Есть пропагандисты, которые бандеровским Жизневским пугают. Есть те, кто просто отмалчивается и высказывается за спиной. Но больше нормальных, адекватных людей", — считает Аникеев. Хотя власти выделили место для похорон Михаила на окраине города, подальше от людских глаз.
Кастусь же считает, что примерно 80% жителей Беларуси одурманены пропагандой. "Они не думают а слушают, что им говорят. Хотя если им завтра скажут, что Украину нужно любить, они будут ее любить", — говорит журналист.
Когда-то даже памятник на могиле Михаила повредили вандалы. "Но это не обычные граждане, а специально подосланные властью люди. Мы писали заявление в полицию, но они никого так и не нашли", — жалуется Кастусь Жукойский.
В эти выходные активисты собираются съездить на кладбище помянуть Михаила и его родных. При жизни мама Жизневского хотела установить на могиле хорошее ограждение, но не успела. Сейчас активисты хотят это сделать. Правда, попробовали объявить сбор денег, но откликнулось очень мало людей. "Возможно, потому что люди сейчас пытаются выжить, лишних денег нет", — подытожил Жукойский.