В контексте урегулирования конфликта на Донбассе предусмотрен ряд спорных и непопулярных решений. В частности, амнистия для участников незаконных вооружённых формирований. Главный вопрос — как воспримут это люди, пострадавшие от их действий. И кто будет возмещать причинённый им ущерб.
О частичной амнистии сторонников самопровозглашенных республик сразу после своего назначения заявил председатель Донецкой военно-гражданской администрации Павел Жебривский. «Мы должны готовить амнистию для людей, у которых руки не в крови. Мы должны вернуть их в правовое поле Украины.
Нужно будет инициировать такие амнистии ежемесячно – будем делать это ежемесячно», – заявил он в интервью изданию «ВВС-Украина». Правда, Жебривский исключил возможность диалога украинской власти по любым вопросам амнистии с руководством самопровозглашенных республик, заявив, что они должны предстать перед судом – «украинским, или Гаагским».
Служба безопасности Украины уже начала реализацию программы возвращения на подконтрольную территорию Украины граждан, которые добровольно отказались в участии в вооруженных формированиях ДНР / ЛНР. Программа распространяется на лиц, которые готовы добровольно сложить оружие и сотрудничать с правоохранительными органами Украины, и при этом не участвовали в убийствах, пытках, изнасилованиях и других тяжких преступлениях;
Только за 2015 год в связи с добровольным отказом от участия в незаконных вооруженных формированиях и сотрудничеством с правоохранительными органами, украинскими судами освобождено от уголовной ответственности более 60 человек.
Но как, в таком случае, быть с пострадавшими в результате конфликта? Погибшие и потерявшие жильё в результате обстрелов люди — отдельная категория, здесь сложно доказать чью-то конкретную вину. Однако есть множество людей, ставших жертвами военных преступлений — незаконно задержанные, подвергшиеся пыткам, лишившиеся имущества. Кто компенсирует им ущерб, моральный и материальный? И готовы ли они сами простить своих обидчиков?
Переселенец из Первомайска Сергей Чуб пострадал дважды — сначала от сепаратистов в своём родном городе, а потом от украинских военных. В разгар русской весны в Первомайске он был задержан за проукраинскую позицию и доставлен в местную комендатуру для беседы.
«Приехали домой автоматчики, — рассказывает Сергей. — Тогда они еще не сильно агрессивно себя вели. Со мной в один день забирали сына предпринимателя нашего крупного, начальника милиции нашей забирали, его сутки там держали. Ну и меня забрали. Вопросы банальные: «Ты зачем правосек?»
После Сергея отпустили. Из Первомайска выехал с семьёй в Северодонецк, когда начались обстрелы, и сильно пострадал дом, в котором они жили. Жильё снимает за свой счёт. О какой-либо компенсации за оставшееся в Первомайске имущество речь вообще не идёт — Сергей рад уже тому, что разными правдами и неправдами ему удалось вывести оттуда кое-какую бытовую технику.
— Понимаете, контрабанду возят вагонами, — говорит он, — а вывезти холодильник на украинскую территорию мне не дают.
О преступлениях боевиков Сергей Чуб рассказывает подробно о обстоятельно, а вот о своём негативном опыте общения с ВСУ говорит неохотно. По его слова, его и ещё нескольких человек задержали на дороге на блокпосту, отобрали деньги, машину и несколько дней держали в плену, регулярно избивая. После машину вернули, отдали немного денег, чтобы хватило доехать домой, вывезли в поле и отпустили. На вопрос за что задержали, Чуб отвечает:
— Они нас называют сепарами. Понимаете, эти люди были под Дебальцево, где украинское правительство их бросило. После того, что там случилось, их перевели сюда. У людей стресс, вот они и ведут себя так.
При этом Чуб считает, что сейчас говорить о преступлениях украинских военных, наверное, всё-таки не стоит — это ведь подрывает патриотические настроения в Украине.
Однако о преступлениях украинских военных, в первую очередь, бойцов добровольческих батальонов в последнее время говорят и пишут открыто и много.
Органы военной прокуратуры осуществили управление в 62 уголовных процессах по случаям насилия военных в отношении гражданского населения в Донецкой области. Об этом рассказал глава ОГА Павел Жебривский на встрече со специальным докладчиком ООН по правам человека Кристофом Хейнсом 15 сентября в Краматорске.
По словам Жебривского, этими производствами пострадавшими признаны 12 женщин, 59 мужчин и двое несовершеннолетних детей.
«Ключевая задача, которую я поставил как руководитель военно-гражданской администрации: ни одно такое преступление не может покрываться, виновные не должны избежать наказания», — подчеркнул Павел Жебривский.
Также правоохранительные органы зарегистрировали 1818 уголовных производств по фактам исчезновения людей с начала проведения АТО в Донецкой области.
На сегодня в Луганской области, по данным пресс-службы Луганской областной военно-гражданской администрации, зарегистрировано 60 уголовных правонарушений, совершенных военнослужащими и представителями добровольческих батальонов. Как рассказал заместитель начальника Управления уголовного розыска ГУМВД Украины в Луганской области, подполковник милиции Виталий Тарасов, органами внутренних дел области регистрируются все преступления, которые совершены как на территории области, контролируемой Украины, так и на неподконтрольной. Проблемный вопрос, который стоит на особом контроле, — это совершение преступлений военнослужащими и представителями добровольческих батальонов.
Однако если преступления, совершённые украинскими военными на контролируемой украинскими властями территориями, имеют шансы быть расследованными, то аналогичные действия, совершённые людьми, которые сегодня пребывают по ту сторону условной границы, фактически остаются недоступными для расследования.
Александр Рафиков, предприниматель из Рубежного едва не лишился своего дома. Когда он с семьёй выехал из города, спасаясь от обстрелов, его дом заняли местные боевики. Несколько дней они там хозяйничали, вынесли все ценные вещи, а после покинули дом в связи с наступлением украинских военных. А ещё позже в дом со стороны позиций боевиков дважды выстрелили, предположительно из гранатомёта. Часть дома — две комнаты и крыша — были уничтожены полностью. Сейчас предприниматель восстанавливает жильё. За свой счёт — государство в этом вопросе помощи не оказывает.
Другой предприниматель из Рубежного, депутат местного совета Валерий Харчук был захвачен в плен и отвезён в Луганск, в здание СБУ после того, как в мае прошлого года выступил по телевидению с критикой действий сепаратистов. Предпринимателя подвергли пыткам, отобрали у него машину. Позже ему удалось сбежать. А его автомобиль, по его словам, используется боевиками в Луганске.
Расследованием преступлений, совершённых в отношении Харчука и Рафикова занимается местная милиция. Имена многих фигурантов известны, но применить к ним какие-либо меры воздействия не представляется возможным.
«В основном те люди находятся на территории, которая не подконтрольная Украине, в городе Луганске, — говорит и.о. начальника Рубежанского ГОУВД Сергей Паращенко. — В принципе, установлено, кто это был. Но пока – ничего не сделаешь».
Сами пострадавшие считают, что люди, совершившие преступления, должны быть наказаны. Ни о какой амнистии тем, кто практиковал пытки и участвовал в похищении людей речи быть не может.
«Любые военные преступления должны быть расследованы, поскольку они не имеют срока давности», — считает вице-президент Европейского комитета против пыток Николай Гнатовский. По его словам, еще Женевская конвенция 1949 года о защите гражданского населения во время войны ввела универсальную юрисдикцию, что означает, что все государства мира должны преследовать каждого, кто совершил военное преступление в течение всей его жизни, независимо от того, где и против кого оно было совершено.
В Украине вопросом расследования подобных преступлений занимается УГСПЛ — Украинский хельсинский союз по правам человека. Организации, входящие в УГСПЛ, занимаются сбором и обобщением информации, касающейся жертв военных преступлений, с последующей подготовкой заявлений в Европейский суд по правам человека. Но в этих заявлениях идёт речь не о наказании виновных, а о компенсации жертвам преступлений причинённого ущерба.
— Не может правозащитная организация требовать кого-то наказать. Это нонсенс, — комментирует северодонецкий правозащитник Алексей Светиков. — Правозащитная организация должна защищать права любого человека. Есть такая вещь как права человека. И они универсальны для любого человека. Для меня однозначно те люди, которые подверглись пыткам, родственники погибших людей, они должны получить надлежащую компенсацию.
Поскольку в Украине так и не был создан действенный механизм защиты граждан от военных преступлений, этим займется Европейский суд по правам человека. Существует практика ведения таких дел, когда множество жертв преступлений, совершенных российскими военными на Северном Кавказе, обращались в Европейский суд по правам человека и выигрывали эти дела.
— В этой ситуации в любом случае виновато государство, — считает Светиков. — Виновато государство Украина, виновато государство Россия. И УГСПЛ сейчас обратился в Европейский суд по правам человека заявления по поводу пострадавших людей. Эти заявления подавались относительно двух стран — Украины и России. И пусть международный суд выясняет какая из стран больше виновата в том, что люди стали жертвами трагедии. И эти государства должны компенсировать те убытки, которые понесли эти люди. Как материальный так и моральный ущерб. Мы защищаем не государство, мы защищаем людей.
Пока что конкретных результатов нет — подготовлены только первые заявления. Какими будут решения Европейского суда и кто и каким образом будет выплачивать компенсации, и будет ли — эти вопросы пока остаются открытыми.
Напомним, Черное море "захватывает" новый хищник: экологи объяснили степень опасности.
Ранее Вести-ua.net писали, Люстрация саботируется, в чем проблема?.
Также Вести-ua.net сообщали, Аномальная жара накроет Украину: названы области, которые пострадают больше всего.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →