Глава государства, построивший свою избирательную кампанию вокруг поместной церкви и томоса. Секретарь СНБО, рассуждающий об угрозе "неомарксизма" и разрушении семейных добродетелей.
Львовский мэр, решивший баллотироваться в президенты по велению "маленького Иисуса".
Нетрудно заметить, что наша публичная повестка все сильнее архаизируется. К 2019-му в ней стало намного больше консервативного, чем три или четыре года назад, когда Украина грезила модернизацией.
Как водится, прогрессивная общественность разделилась на два лагеря.
Одни обвиняют правящий истеблишмент в предвыборном пиаре на "духовных скрепах".
Другие напоминают о гибридной войне и подчеркивают, что уход от Москвы подразумевает продвижение собственных традиционных ценностей в противовес имперским.
Но, к сожалению, это тот случай, когда за деревьями не видно леса. А за предвыборной или военной целесообразностью не заметны более глубокие процессы, обусловленные собственной внутренней логикой.
И, чтобы понять эту логику, стоит обратиться к отечественной истории ХХ века.
Как и соседняя Россия, нынешняя Украина вышла из СССР. Из тоталитарного государства, изначально сделавшего ставку на инновационное развитие и всестороннюю модернизацию.
С первых лет коммунистический режим позиционировал себя как оплот прогресса. Стремясь быть впереди планеты всей, советская государственная машина не жалела усилий и не считалась с издержками.
СССР активно эксплуатировал модные мировые идеи. Импортировал из-за границы новейшее оборудование и лучших специалистов. Грабил и морил голодом собственных граждан, добывая необходимую валюту.
Раздавал государственные премии, создавал шарашки, охотился за трофейными ноу-хау. Строил целые научные города. Воровал и копировал чужие разработки.
Чем все это закончилось? К 1980-м годам отставание Советского Союза от капиталистического Запада стало слишком явным и слишком безнадежным.
Выяснилось, что чудеса науки и техники, создаваемые государством в единственном экземпляре, слабо коррелируют с прогрессом в обычной человеческой жизни.
Что космические корабли преспокойно соседствуют с допотопным сельским сортиром или с деревянными счетами в любом советском магазине.
Что в гараже Стива Джобса рождаются более перспективные и полезные инновации, чем в советских наукоградах и секретных лабораториях.
Король, претендовавший на мировое лидерство, оказался голым, дискредитировав себя в глазах своих и чужих подданных. И это предопределило бесславный крах советской системы.
От свободного мышления, свободного творчества, свободного предпринимательства, свободного обмена знаниями и умениями, материальными и нематериальными благами.
Государственной бюрократии действительно трудно опираться на ценности прогресса и модернизации. Особенно в современном глобальном мире, меняющемся не по дням, а по часам.
Особенно если речь идет о постсоветской бюрократии – неповоротливой, раздутой, косной и слабо контролируемой гражданами.
Симптоматично, что наибольших успехов на пространстве бывшего СССР добилась IT-отрасль, изначально обделенная государственным вниманием и при этом быстро вышедшая на мировой уровень.
Когда же за дело берется госаппарат, у него с завидной регулярностью получаются дорогостоящие курьезы: вроде легендарного российского "наноболта" или "бориспольского гиперлупа", оскандалившегося сразу же после запуска.
Вовремя уходить с дороги, уступая место свободной инициативе. Увы, обычно такая стратегия встречает сопротивление на всех административных уровнях.
И это не злой умысел, не сознательное желание навредить стране и людям. Это естественный инстинкт самосохранения, присущий всякому организму – в том числе и бюрократическому.
Поэтому рано или поздно бюрократия нащупывает альтернативный путь: опору не на модерное, а на архаичное. На традиции, самобытность, веру, язык, историю.
Несомненный плюс архаичных ценностей в том, что в меняющемся глобальном мире они оказываются под угрозой и требуют защиты. А защита подразумевает то самое принуждение, под которое заточен любой бюрократический аппарат.
Забота об архаичном – это государственный протекционизм и государственное регулирование, всевозможные квоты, запреты, ограничения, предписания и контроль за их соблюдением.
А это означает новый фронт работ, новые полномочия, новые должности, новые бюджеты. Именно то, к чему закономерно стремятся обитатели больших и малых кабинетов.
Если ставка сделана на модернизацию, государственная бюрократия оказывается в уязвимом положении. Слишком явное отставание от конкурентов грозит дискредитацией и проигрышем – как это произошло с советским режимом. Но ставка на архаизацию помогает существенно снизить риски.
Свои традиции, своя церковь, своя история уже сами по себе выглядят достижением, а отставание от более развитых стран может быть истолковано как преимущество – сохранение собственной идентичности в прогнившем и бездуховном мире.
Государственные мужи приходят к подобному решению независимо друг от друга и зачастую интуитивно. Но, будучи однажды нащупан, этот инструмент становится незаменимым.
Насколько сильным окажется крен Украины в сторону архаики, и сравнится ли наш уровень "скрепности" с соседским, покажет время. Но одно несомненно уже сейчас: посткоммунистическая бюрократия сумела извлечь уроки из поражения коммунистической бюрократии.
Михаил Дубинянский, Украинская правда
Напомним, Рост тарифов на свет: когда подорожает электричество.
Ранее Вести-ua.net писали, Кто из патриархов выиграет Украинскую православную церковь?.
Также Вести-ua.net сообщали, Трамп "крайне разочарован" Украиной и Россией и устал от пустых встреч, - Белый дом.
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →