«Male bashing» («дискредитация мужчин») — порицание всего мужественного — на пике популярности. Спусковой механизм — Дональд Трамп; Берни Сандерс (Bernie Sanders) назвал его «Мистер Мачо». Трамп считается символом «сердитых белых мужчин», которых делают ответственными за все плохое в мире: климатические катастрофы, терроризм или экономический кризис. Перечислив эти и еще несколько бед, Дэниэл-Дилан Бёмер (Daniel-Dylan Böhmer) пожаловался редакции Welt: «Мужской кризис угрожает планете». И, так как мужчины ничего не могут сделать, по крайней мере, ничего хорошего, автор умоляет: «Женщины мира, спасите нас от таких мужчин!»
Американский президент Барак Обама в конце лета 2016 года опубликовал в журнале Glamour эссе под названием «Так выглядит феминист». Отец двух дочерей отмечает: «Мишель и я воспитали своих дочерей так, чтобы они не молчали, если замечают двойные стандарты, или думают, что с ними обходятся несправедливо из-за их пола или расовой принадлежности (…) И да, это важно, что их папа является феминистом, так как теперь они ожидают этого ото всех мужчин». Обама воспринимает мужчин лишь как сторонников феминизма. И тут круг между двумя президентами замыкается. В то время как «Клинтон и Обама разыгрывали женскую карту», — как говорит правовед Гленн Рейнолдс (Glenn Reynolds), мальчики и мужчины все больше откатывались на второй план. И не он один. Политолог Кэтрин Дж. Кремер (Katherine J. Cramer) убедительно описала в своей книге «Политика негодования» («The Politics of Resentment»), как много гнева и обиды среди рабочего класса ощущается в Висконсине — штате, который выбрал Трампа. Профессор права Джоан С.Вилльямс (Joan C. Williams) в статье журнала Harvard Business Review объясняет успех Трампа долгое время игнорируемыми потребностями работающих мужчин.
Крайне ущемленные и дезориентированные
В результате эмансипации проигрывают мальчики и мужчины. Развитие экономики продолжительное время имеет тенденцию к расширению «женской» предпринимательской деятельности и к последовательному сокращению «мужской» промышленной работы. Соответственно, возрастает женская трудовая занятость, в то время как мужская так же постоянно сокращается. В течение нескольких лет уровень мужской безработицы держится выше, чем женской. Это так же мало поддерживает будущие перспективы подрастающего мужского поколения, как и распространяемый снова и снова слоган «Будущее за женщинами». В Соединенные штаты послание уже пришло. Там уже говорят не о рецессии, а о «он-цессии». Экономист Николас Эберштадт (Nicholas Eberstadt) в своем исследовании подтверждает: «Мужчины без работы — невидимый кризис Америки», рабочие места американских мужчин значительно сокращаются, что приносит им все больше социальных проблем. В своей книге «Конец мужчин и возвышение женщин», которая и у нас стала бестселлером, Ханна Розин (Hanna Rosin) анализирует эпохальный закат американской мужественности.
За время экономического кризиса с 2007 года было уволено три четверти из 7,5 миллионов мужчин, в 2009 году количество работающих женщин впервые оказалось выше, чем мужчин. Уже более трети американских матерей являются основными кормильцами своих семей. Как следствие — резкая смена ролей. «Везде, где я оказывался, пары приноравливаются к новой семейной реальности: женщина оплачивает ипотеку. Женщина ездит каждый день на работу, а перед этим еще быстро дает мужу указания, как он должен заниматься стиркой».
Также и в Германии есть много «зависимых». Молодежное исследование проекта Generation What указывает на большую группу молодых мужчин, «которые чувствуют себя крайне ущемленными и дезориентированными» и таким образом все больше «склонными к популизму». Об этом дальновидные социологи, как Ральф Дарендорф (Ralf Dahrendorf), предупреждали еще около 30 лет назад, но не были услышаны. Если бы Дарендорф описал еще и группировки «сердитых молодых мужчин» в Великобритании, где существуют целые городские кварталы, находящиеся под влиянием этих «изгоев», как, например, установил Берлинский институт народонаселения и развития в своем исследовании Not am Mann («Потребность в мужчинах»).
В случае с девочками давно приняли бы меры
Мужчины проиграли не только на рынке труда, но уже и в школах, и при обучении на последующие профессиональные специализации. Их потребности все чаще игнорируются, их достижения, при одинаковом качестве с девочками, ниже оцениваются, их перевод на следующую школьную ступень или класс усложняется. Школьные неудачники, бросившие школу, прогульщики сегодня почти исключительно мужского пола. Американский философ Кристина Хофф Саммерс (Christina Hoff Sommers), сама феминистка, говорит в своей одноименной книге о «Войне против мальчиков». Это может быть преувеличением, но факт в том, что мальчики в детском саду, группе продленного дня, пансионах, школах и консультационных организациях постоянно наталкиваются на женские модели поведения и выстраивание границ. Своей моторикой и непослушанием они часто выражают свой протест против воспитательных учреждений в виде женских бастионов. Хофф Саммерс саркастически отмечает, что сегодня в женской школе Том Сойер и Гекльберри Финн принимали бы выписанный им для успокоения «Риталин».
Мальчики стали проблемным полом. Насилие и беспорядки значительно возросли. Психические и психосоматические расстройства встречаются у мальчиков гораздо чаще, чем у девочек. Доля мальчиков в школах для детей с отставанием в развитии составляет две трети; в три раза больше, чем девочек, мальчиков являются сегодня клиентами воспитательных коррекционных центров. Проблемы с алкоголем и наркотиками у мальчиков возрастают; второй по частоте причиной смерти мальчиков является суицид, причем мальчики совершают самоубийство в среднем в шесть раз чаще, чем девочки того же возраста. Уильям Поллак (William Pollack), профессор психологии Гарвардской медицинской школы, отмечает, что общество давно бы приняло меры, если бы число самоубийств среди девочек стало бы сопоставимым.
Модели поведения, чтобы выстоять в этом мире
Трагически ухудшившиеся условия имеют свои последствия для отношений и семьи. В своей книге «Мужчины на забастовке» («Men on Strike») Хелен Смит (Helen Smith) замечает, что количество заключаемых браков в Соединенных Штатах упало до самого низкого уровня за все времена. Кэй Гимовитц (Kay Hymowitz) объясняет такую динамику в своем исследовании «Возмужание: как возвышение женщин превратило мужчин в мальчиков» («Manning up: How the Rise of Women Has Turned Men into Boys») пермаментным кризисом подросткового возраста незрелых мужчин. На это можно посмотреть и с другой стороны. «Почему мужчина должен хотеть создать семью?» — такой вопрос недавно задал молодой человек в берлинском городском журнале Zitty. Мужчины могут «прекрасно жить» без семьи. После того как мужчинам десятилетиями рассказывали, что «они ненужные, склонные к насилию, тупые и вообще ошибка природы», становится «неудивительным то, что они не хотят становиться опорой общества. Почему же они должны?» Это уже не ошибочное заявление из столицы, это уже тенденция. Федеральное статистическое ведомство в своем докладе констатирует, что 27% мужчин в возрасте от 18 до 34 лет не состоят в отношениях. 60% одиноких мужчин в возрасте от 35 до 64 лет еще никогда не были женаты. В абсолютных цифрах это около семи миллионов мужчин.
В Германии разгорелись громкие феминистские дискуссии. Отклик мужчин, пожалуй, иной — отказ. Это подтверждает также исследование «жизненных планов, ролевых моделей и отношения к равноправию женщин и мужчин в возрасте 20 лет»: «Мужчины страдают в своем субъективном душевном состоянии и чувствуют себя обороняющимися; женщины пишут сценарий». Пострадавшие жалуются на острую нехватку ориентации, которую наука также признает. Действительно, долгое время отсутствует мужская модель поведения, которую подрастающее поколение могло бы конструктивно копировать. Зоолог Адольф Портманн (Adolf Portmann) уже несколько десятилетий назад указал на то, что мы, как биологически несовершенные существа, сами должны создавать модели, чтобы выстоять в этом мире. Современная нейробиология даже определяет человеческую жизнь как процесс, генерирующий при необходимости модели. Модель, которую мы имеем перед собой, является личностно образующей. Становится трудно, когда, например, феминистка Андреа Дворкин (Andrea Dworkin) в восьмидесятых годах приписывает всем мужчинам террор в качестве «цели жизни».
Катастрофа, которую будут расхлебывать университеты
Несмотря на все заявления, с тех пор немногое изменилось. Например, по интернету ходит видео, на котором криминолог выдвигает требование сократить мужское население на 10%. Мужчины только нарушают мировое равновесие. Против этого американские матери сформулировали манифест: «Как дискредитация мужчин убивает наших сыновей». Они проникновенно описывают, как «постоянное принижение мужественности» подавляет развитие их сыновей. Это сочетается с жалобой немецких работодателей, что молодым мужчинам теперь не достает мотивации, дисциплины, последовательности и устойчивости к фрустрации. Так это неудивительно: если раньше мужество, стремление добиться успехов или самостоятельность мужчин восхвалялись, то сегодня эти качества клеймятся как агрессивность, карьеризм или неспособность к близости.
Только потому, что исторически эти качества ассоциируются с мужественностью, они должны быть вытеснены. Так в настоящее время в Австралии занятия по естественным наукам упрощаются, чтобы они были понятны и девочкам. Известная профессор квантовой физики Мишель Симмонс (Michelle Simmons) называет эту «феминизацию физики катастрофой», которую потом должны будут расхлебывать университеты. Нужно будет учитывать экономическую сторону. Как в самом низу социальной лестницы, где возрастающие траты на содержание «изгоев» мужского пола поглощают деньги, так и потерю инноваций наверху.
Самое время для признания мужских достоинств
Культурно-исторически мужчины были носителями авангардных идей; сегодня, как показывают все эмпирические исследования, в подавляющем большинстве — ретроградных. Они ориентируются на вчерашний день, так как их будущее потеряно. Так что теперь они в арсенале правых политиков — «Национальный фронт» (Front National), Австрийская партия свободы (FPÖ), «Альтернатива для Германии» (AfD) или Швейцарская народная партия (SVP). Существует достаточно причин, чтобы осмелиться на переосмысление реальной ценности мужественности. «Наша культура, — отметил известный берлинский социолог Георг Зиммель (Georg Simmel) в то время, когда еще не было гендерных исследований, — за исключением совсем немногих провинций, абсолютно мужская. Мужчины создали промышленность, искусство, науку и коммерцию, государственное управление и религию. Таким образом, все это не только носит мужской характер, но и требует также специфической мужской силы для своей постоянно возобновляемой реализации».
Проще говоря, ежедневная работоспособность нашего общества зависит от работы, которую выполняют мужчины и совсем не хотят выполнять женщины: вывоз мусора, утилизация отходов, подземные работы, переработка резины, уборка улиц или очистка сточных вод. Мужчины занимаются также самыми опасными видами деятельности, например, высотным строительством, ликвидацией опасных материалов, работают кровельщиками и путевыми рабочими, в службах безопасности, в пожарных частях, службах спасения. Соотношение погибших мужчин и женщин, работавших в полиции, пожарной части, врачами скорой помощи, санитарами, службах спасения или технической помощи составляет 98 к двум. В спасательных операциях в Чернобыле и 11 сентября в Нью-Йорке погибли спасатели исключительно мужского пола.
Самое время, замечает Элизабет Бадинтер (Elisabeth Badinter), философ и феминистка, снова признать мужские достоинства. «Их имена гласят: самообладание, воля к преодолению себя, готовность пойти на риск, бросить себе вызов и сопротивляться давлению… Они являются условиями для творчества, а также достоинства». Это не имеет ничего общего с андроцентризмом.
inosmi.ru
Почему вы можете доверять vesti-ua.net →
Читайте vesti-ua.net в Google News
